Теперь, когда Академию накрывал защитный купол, загонщики не могли летать над Зачарованным лесом и приходилось кружить над территорией академии. Еще с первых занятий по бестиологии я знала - фурии не могут обходиться без полетов. Им нужно небо и постоянные тренировки. Даже больше, чем самим всадникам. Во время летних каникул, когда все остальные студенты отправлялись по домам, загонщики оставались в стенах академии. Они не могли бросить своих питомцев. Я вспомнила, как в первый свой день в Маджериуме подумала, что загонщики прилетают в академию на фуриях, и мысленно усмехнулась. Ведь я была не права - загонщики попросту никуда не уезжали. Вот и сейчас сокурсники как могли “выгуливали” чернокрылых летунов, давая им хотя бы призрачное ощущение свободы.

Я же, глядя на парящих в воздухе фурий, вновь загрустила. Мне по-прежнему было запрещено подходить к полночникам. А о том, чтобы сесть в седло, и речи не шло. И я совершенно не представляла, что нужно сделать, чтобы заслужить это право.

Впрочем, учитывая последствия моего колдовства, лучше было и вовсе ничего не делать. А руки держать в карманах, чтобы ненароком не натворить еще больше бед, чем уже есть.

Вот с такими невеселыми мыслями я и добралась до главного корпуса Маджериума. Магическая лавка здесь была куда меньше магазинчика в Гранвиле. Да и выбор оказался весьма невелик. Если в столичной лавке можно было приобрести изделия прославленных мастеров Флеймора, то в Маджериуме продавались в основном работы артефактов-старшекурсников. У меня резонно возникли сомнения в качестве представленных маджетов, но, что приятно, стоили они в разы дешевле работ известных мастеров. Так что оставшихся у меня денег вполне хватило на покупку заветного амулета. Благо подобных вещиц тут было предостаточно. Видимо, защита от ментального воздействия пользовалась большим спросом у студентов академии. Да и менталистов, как я успела убедиться, недолюбливала не я одна.

Небольшой кулон в форме продолговатой капли приятно лег в ладонь, а потом и вовсе перекочевал на шею, холодя нагретую под рубашкой кожу. Выполнен кулон был из уже известного мне антаниума и многократно усилен чарами. И если опознать ценную породу камня я могла и на глаз - цвет антаниума варьировался от насыщенно-зеленого до грозового синего, но главной его чертой было наличие золотистых вкраплений, словно кто-то рассыпал по поверхности мерцающую пыль, - то убедиться в эффективности наложенных чар мне только предстояло. Впрочем, с этим не должно было возникнуть проблем. О том, действует экранирующий амулет или нет, я наверняка узнаю при первой же встрече со Скаем.

Мысли о Монтего, даже такие мимолетные, всколыхнули в душе неприятные воспоминания. Я тут же тряхнула головой, загоняя их подальше. Воспоминания ранили. Тревожили и без того беспокойное сердце. Сеяли в душе непонимание и сомнения. И я поняла, что мне проще вовсе отгородиться о них, чем мучиться и думать о том, чего я изменить не могла.

Сейчас мне надо было сосредоточиться на учебе. И в первую очередь на занятиях по артефактике. Я еще раз глянула на кружащих под куполом фурий. И вновь отругала себя за ужасную ошибку в заклинании. Кажется, только за одно это меня стоило отчислить из Маджериума…

– Эй, сгребайте листву сюда. Давайте, не ленитесь. Нам нужно как можно больше!
– Громкий голос, уверенно раздающий указания, выдернул меня из тревожных мыслей.

Я повернула голову налево и увидела несколько студентов в зеленой форме целителей, граблями собирающих опавшую листву в кучи. Сначала подумала, что они просто наводят порядок во внутреннем дворике. Но потом увидела, как другие студенты заталкивают листву в большие мешки и при помощи заклинания перемещают ближе к корпусу целителей.

Ведомая любопытством, я двинулась вслед за ребятами. У целителей, в отличие от загонщиков или тех же стихийников, не было своего полигона для тренировок. Прямо за их корпусом росла небольшая рощица из серебристых платанов. Их тонкие стволы белели на фоне темной влажной земли и подступающего к границам академии хвойного леса. А еще, в отличие от остальных деревьев, платаны не сбрасывали листву. Лишь менялся ее цвет. С ярко-зеленого на желтый, потом оранжевый, а к середине зимы они становились багряно красными. И так стояли до самой весны, пока под старыми листьями не проклюнутся свежие смолистые побеги.

И, конечно, наличие рощицы не было случайностью. Кора серебристых платанов имела особые целительские свойства и использовалась во множестве снадобий и эликсиров. Но сейчас столпившиеся в роще целители занимались отнюдь не сбором ценного материала. Они привозили мешки с листвой и щедро рассыпали ее меж древесных корней.

– Вот сюда побольше. Нам нужен максимально толстый слой перегноя, - командовала учениками пышнотелая целительница в профессорской мантии.
– И надо обильно пролить водой.

– А может, того – стихийников привлечем? Или будем воду ведрами таскать?
– вопосил один из адептов.

Профессор не успела ничего ответить. Со стороны корпуса загонщиков к роще подошли несколько студентов в черной форме. Каждый из них катил за собой небольшую тележку, содержимое которой с моего места невозможно было разглядеть.

– Куда?
– крикнул один из них, и целительница тотчас переключила свое внимание.

– Фу-у! Откуда эта вонь?
– Студенты, стоящие в непосредственной близости от тележек, один за одним начали морщиться и закрывать носы рукавами.