Шрифт:
Уткнувшись щекой в подушку, я разворачиваю наше окно переписки и перечитываю последнее сообщение от него, присланное в последний вечер в Абу-Даби.
«В шесть встречаемся в фойе».
Пальцы сами ложатся на клавиатуру. Можно написать ему что-то формальное. Например, сообщить о том, что я дома. Или спросить, как он добрался.
«Привет. Ты дома? У тебя все хорошо?».
Я гипнотизирую черно-белые строчки и, нахмурившись, их стираю. Нет. Не хочу снова превращаться в одержимую поклонницу. Если я небезразлична Александру, то он напишет мне сам. Это важный момент.
Убрав телефон под подушку, я закрываю глаза. На часах десять вечера, а я до сих пор не заходила в блог и сегодня видимо уже не зайду. Завтра. Завтра я подумаю обо всем. И о дальнейшем продвижении, и том как безболезненно расстаться с Марком.
Дзынь!
Вздрогнув, я открываю глаза. Еще до того, как взглянуть на экран, уже откуда-то знаю, что мне написал он. То ли потому что внутри екнуло, то ли потому что звук уведомления был другим: более громким и значимым.
«Не спишь? Как твое самочувствие?»
В тишине спальни собственный сердечный бой кажется оглушающим. Смахнув с лица разметавшиеся волосы, я торопливо сажусь, чтобы набрать ответ.
«Привет. Нет, не сплю. Чувствую себя нормально. А ты?»
Вместо ответа раздается звонок.
54
Имя Александра, пульсирующее на экране, приводит меня в состояние, близкое к эйфории.
Я отвечаю не сразу и в течение нескольких секунд просто его разглядываю, запечатлевая в памяти это состояние. Я так долго и старательно запирала свои чувства и сейчас хочу просто позволить им выходить наружу и наполнять воздух комнаты без страха быть попранными и без уколов вины.
— Привет, — от волнения и радости голос слегка охрип. — Ты дома?
— Нет, но скоро буду.
— Как это?
— У меня была запланирована встреча в офисе. Поехал сразу из аэропорта.
— Когда я слышу фразу об твоей очередной запланированной встрече, начинаю за тебя волноваться.
В трубке раздается чуть хрипловатый и заметно усталый смех — тот редкий случай, когда Александр позволяет себе быть расслабленным и по-человечески уязвимым в чужом присутствии.
Меня захлёстывает волна нежности и благодарности: за то, что он остаётся со мной настоящим. По крайней мере именно так я это воспринимаю. То, что не пытается скрывать свою разбитость, — переход на новый уровень доверия, правда?
— Обычное дело для трудоголика.
— Но ты ведь сегодня толком не спал, — мягко возражаю я. — И у тебя уже была встреча утром, за которой последовал пятичасовой перелёт. Думаю, даже трудоголики имеют право на полноценный отдых.
— Ладно, — этим коротким словом Александр будто бы ставит точку в обсуждении его рабочего графика. — Расскажи лучше, как ты? День получился сумбурный, и поговорить толком не получилось.
— Чемоданы стоят неразобранные, а я лежу. — Покусав губу, я поворачиваюсь на бок и добавляю чуть тише: — Лежу и думаю о тебе.
Повисает короткая пауза.
— Что думаешь?
Низ живота моментально тяжелеет, лицо заливается краской, даже несмотря на то, что я нахожусь в комнате одна. О чём я думаю? В сотый раз проматываю в памяти каждое его слово, адресованное мне этой ночью, смакую каждый поцелуй, каждое прикосновение, и то, как он ощущался внутри меня.
Интересно, как бы Александр отреагировал, скажи я всё это вслух?
— Вспоминаю прошедшую ночь, — шёпотом говорю я, прижавшись губами к динамику.
Пауза в трубке на этот раз ощущается куда длиннее.
— Да уж, — кашлянув, произносит Александр. — Ты меня сильно напугала.
Я улыбаюсь. Он смущается. Такой взрослый, успешный и умный, а смущается в разговоре со мной. Эта мысль пьянит не хуже утреннего просекко. То, что моя прямота способна смутить Александра, одновременно веселит меня, будоражит и не позволяет остановиться.
— Ты же знаешь, что я не об этом вспоминаю, — в голосе сами собой появляются незнакомые томно-мурлыкающие ноты.
— Да, знаю. Просто ты немного застала меня врасплох.
— Это был мой первый раз. Надеюсь, ты догадался.
— Разговор выходит гораздо напряжённее, чем я предполагал, — в тоне Александра слышна ирония, которая моментально исчезает, сменяясь серьёзностью. — Да, я это понял. Извини за мою немногословность. Мне немного сложно говорить об этом сейчас — очень много разных мыслей и чувств… И это помимо того, что я смертельно устал. Но мы обязательно это обсудим.
— Хорошо. Значит, ты тоже думаешь обо мне?