Была одна полулегенда-полуправда про Арслана Умарова. Что, мол, в те же девяностые, когда шел капитальный передел рынка, он приехал в одиночку на разговор с чеченами. Они хотели отжать долю, забрать город. Умаров вышел оттуда один. И через пару месяцев стал негласным главой «трубы». А через пару лет – гласным.

Его уважали. Его боялись. Поэтому ничего удивительного, что и Рустам любил деда.

Умаров затянулся. Он курил редко. В последнее время чаще, и Рустаму это не нравилось. Сдавал старик? Рано, черт побери! Дым стелился сизой пеленой по комнате.

Они молча отсалютовали.

– Уважил старика…

– Дед, хорош, а?

– Ты меня не перебивай. Лучше присядь.

Рустам снова сел, положил локти на колени, подавшись вперед. Что-то дед чересчур спокойный.

Не к добру.

– Гостья у меня сегодня была, – начал он издалека.

Рустам мгновенно напрягся.

– Гостья?

– Да. Алексия Федорова. Твоя одноклассница.

Вот же!..

Рустам сжал зубы с такой силой, что послышался скрежет.

Дед сделал еще один глоток.

– Чего она хотела?

– Защиты просила. От тебя.

– Оху…

Он не договорил, сильнее сплетая пальцы.

Ну пиздец тебе, Федорова. Допрыгалась. Прийти к деду и все вывалить! Она совсем головушкой тронулась? Не понимала, к кому шла? Ей рассказать, сколько дед девок в бордели отправил и на Кавказ в аулы дальние? Скольких подкладывал, использовал? Алешка вообще с головой дружит? Или она витает в долбаных облаках, где скачут розовые пони?

Попалась бы сейчас ему Алексия… Люлей таких бы получила. Причем физических. Жопка горела бы огнем.

Рустам постарался сдержать хлестнувшую его ярость и страх. Лешка, ну какого…

То, что дед всегда был в курсе, он даже не сомневался. Но старший Умаров смотрел на его любовные потуги сквозь пальцы. Чем бы парень ни тешился, лишь бы голову не терял. И не надо было ему знать, что парень как раз голову потерял!

Опасно это. Чертовски. В груди разрасталась дыра, увеличивалась, грозя затянуть Рустама. Обмануть деда невозможно. Не надо думать, что раз старик разменял восьмой десяток, он потерял хватку и перестал видеть людей насквозь. Ни один модный мозгоправ с их распиаренными техниками не читает так людей, как Арслан Тагирович.

– Охуела-охуела. Я с тобой согласен, внук. Поэтому у меня тут вопрос возник. Что у тебя с ней? С этой девчонкой?

Любому другому Рустам посоветовал бы не лезь. Чревато последствиями. Но с дедом так разговаривать нельзя. Особенно в свете последних новостей.

И надо, сука, говорить максимально честно.

Потому что взгляд деда, пусть на первый взгляд кажущийся ленивым, почти незаинтересованным, расслабленным, это не что иное, как гребаная иллюзия.

Лешка во сколько к нему приходила? После занятий? Значит, прошло всего ничего! И вот он на ковре у деда! Зашибись.

– Что у меня с ней, – горько усмехнулся Рустам. – Хороший вопрос.

– А поконкретнее?

Дед покрутил пустой стакан в руках.

Рустам встал, подошел, забрал у него стакан и направился к бару. Не смотреть деду в глаза… Минимизировать контакт. Не дать понять, как его выносит!

Иначе…

Алексия встряла. Конкретно. И это он сейчас уже про себя, а не про деда.

Рустам некоторое время молча формулировал ответ. Налил коньяк. Вернул стакан деду. Тот кивнул.

Рустам кивнул в ответ, а потом внезапно вспылил.

– Не знаю я, что у меня с ней! Похоть, желание! Одержимость! Не знаю!

Выпалил и внутренне застонал. Какого он сорвался? Нахуя?

А потому что жгло. Вот здесь. В грудине. И кому, как не деду, рассказать то, что бередит, то, что есть, спать, жить спокойно не дает?

Рустам тотчас пожалел, что вспылил. Надо было сдержаться, как-то иначе обрисовать ситуацию. Не высказывать все, что накипело. Он метнул взгляд на деда. Тот выглядел довольным. Он получил то, что хотел. Точнее, услышал.

– Не знаешь, говоришь...

Глаза деда недобро блеснули.

– Напомни-ка мне, с какого ты класса по ней убиваешься?

Глупо было думать, что дед не в курсе.

– С седьмого, кажется.

– Кажется или с седьмого?

Рустам начал забывать, каково это – беседовать с самим Умаровым.

Сколько у него ни учился, сколько ни мотал на ус, а еще хавать и хавать.

Дед не просто людей наставлял. Он еще и проверял. Для внука в данном случае исключений не предвиделось.