Она вышла из универа. Где-то рядом был Умаров. Она его кожей чувствовала. Нутром.

Она пошла быстро, почти не бегом. Надо попасть на остановку, прежде чем он ее перехватить, а там нырнуть в маршрутку. С Умарова станется, поедет за ней. Но есть вероятность, что у него будут другие дела и он ограничится предупреждающими «гляделками».

– Подвезти?

Дорогая черная спортивная тачка остановилась рядом с Алексией. Девушка сделала вид, что обращаются не к ней.

– Алексия-я…

Собственное имя прозвучало, как инородное. Живот скрутило паникой. Дагаевых она не знала! Но они же ничего ей не сделают на виду у десятков студентов! Тут камеры! Тут…

Умаров налетел на них из ниоткуда. Материализовался из воздуха.

– Чего надо? – оскалился он, ударяя раскрытыми ладонями по капоту тачки.

Алексия не стала дожидаться, чем дело кончится. Как раз показалась ее маршрутка, и она побежала к ней. Уехать, скрыться в квартире!

И так постоянно, изо дня в день, как по замкнутому кругу.

Не жизнь, а сказка. Только сказка ориентирована на зрителей с маркировкой восемнадцать плюс. Если не двадцать один.

Занятия проходили тихо. Алексия не верила своему счастью. Неужели сегодня красный день календаря выдастся? Или это затишье перед бурей?

Мама позвонила, когда Алексия выходила из столовой, как раз успела в себя запихать макароны с подливой и салат. Денег еще хватило на кофе.

– Да, мам.

– Дочь…

Голос матери не понравился Леши.

Она схватила рюкзак и поспешила к выходу.

– Мам, тебе хуже стало? Мам…

– Я в скорой. Кажется, у меня аппендицит.

– Ну вот! Блин, я говорила тебе, что надо было скорую вчера вызывать! Тебя куда везут? В твою больницу?

– Да. Я уже позвонила Игнатию Павловичу. Он свободен, возьмет меня.

Хотя бы одна хорошая новость. Игнатий Павлович был заведующим хирургическим отделением, лично его Алексия не знала, но мама часто о нем говорила. Особенно в последнее время, и у Алексии нет-нет, да мелькала мысль, а не крутит ли ее мама с ним роман. Но хирург был женатым, это Алексия знала точно.

– Я сейчас приеду. Что тебе привезти?

– Сейчас не надо. Давай вечером. Или лучше завтра утром. Все необходимое я взяла. Если что-то забуду, мне принесут. Должна же я получать хоть какие-то привилегии от работы в больнице.

– Мам, может, все-таки приехать? – сделала еще одну попытку Алексия.

Холодок коснулся груди. Мама в больнице. Это плохо, это очень-очень плохо! Как бы Алешка не хорохорилась, но спала она ночами более спокойно, когда мама не дежурила.

– Не надо. Я тебе позвоню.

Была мысль позвонить папе и рассказать про маму, но зачем? У папы давно своя семья, ему не до бывшей жены. С Алексией они созванивались раз в месяц, не чаще. И с каждым разом разговор становился короче и безынформативнее.

Алексия говорила себе, что это просто аппендицит. Плевая операция и уж точно не несущая опасность. Но тревога не проходила. Наоборот, закручивалась спиралью в животе.

Она несколько дней будет одна. Умаров сто процентов об этом узнает. И, значит, придет. Хорошо, если не сегодня.

У дома было тихо. Алексия выдохнула.

Зато баба Нюра была тут как тут.

– Лешка, что с мамой?

– Аппендицит, баб Нюр.

– В этом-то возрасте?

Алексия сжала сильнее лямку рюкзака.

– Аппендицит может случиться и в вашем возрасте.

– Конечно, может, кто же спорит.

Баба Нюра прищурилась, явно намереваясь сказать что-то еще.

Алексия поспешила прочь, вжав голову в плечи. Пусть думает, что хочет. Алексия устала быть хорошей и порядочной.

Маша предлагала завтра пойти в кино. Алексия сначала подумывала отказаться. Умаров же потом мозги вынесет. Проходили, знаем. А сейчас прикидывала как бы напроситься к Машке с ночевой. Ее родители иногда разрешали им вместе переночевать, сами уезжали на дачу в выходные даже зимой. Может, и в эти ей повезет?

Лифт привычно скрипел, везя ее на нужный этаж. На сердце камень лежал. Ни просвета, ничего. Разговор о переводе в другой универ тоже придется отложить, надо, чтобы мама оправилась.

В коридоре перегорела лампочка. Или ее кто вывернул? Смешно сказать, но Алексия с пятнадцати лет научилась менять лампочки, и дома у них всегда имелись запасные.

Леша достала ключи, вставила в замок и повернула. Ключ бездействовал. Девушка нахмурилась и осторожно повернула ручку. Мама... Ну ты чего?.. Снова?..