– Леша-а…

Его голос вибрировал от злости. Но когда было иначе. Леша вскинула голову.

На лице Умарова была свежая царапина. Кровили скула и губа. Подрался?.. Только что? С кем? С Дагаевыми?

– Я кому говорил, чтобы мне обо всем сообщала! – заорал он.

– Я не успела! – крикнула она в ответ.

Но, кажется, он не слышал.

Алексия видела его разным. Годы общения позволили немного выучить его. Обычно сдержанный, решительный. По большей части немногословный, он давил своим авторитетом. Одним своим присутствием.

А тут…

Его глаза наполнились тьмой. Самой что ни на есть настоящей. Лицо исказилось злобой, ненавистью. И все эти эмоции были направлены на нее. Они напрочь сносили ее.

– Не успела! А где мозги твои раньше были?

– Ты вообще о чем?

Она пыталась защищаться.

Но выходило плохо.

Особенно когда мама в больнице. Особенно когда к тебе вломились в квартиру два амбала и напугали до чертиков. И особенно когда такой же злобный амбал орет едва ли не благим матом, а его руки сжаты в кулаки.

– О том, твою мать, – выдохнул он.

А дальше – хуже.

Рустам подхватил ее на руки, скидывая на ходу ботинки. Они со стуком ударились о пол. Леша вскрикнула, уперлась, кажется, даже ударила Умарова.

– Пусти меня… Ты что творишь, пусти…

За годы общения с ним у нее уже дошло до рефлекса – обзывать его нельзя. Ни в коем случае. Никогда.

Это как тряпка для красного быка.

Он нещадно бил любого, кто как-либо обзывал его. Считал это оскорблением. Не щадил даже девчонок. Не бил, конечно… Там было что-то другое.

– Рустам, да черт тебя побери…

Она вцепилась ему в волосы, желая оторвать от себя. Тщетно. Он даже не отреагировал, не обратил внимания.

Прошел в комнату и рухнул на диван. Уронил Алексию на спину и сам сразу же сверху, не позволив ей даже перевести дыхание.

Она охнула, поразившись, насколько он тяжелый. Он придавил, расплющил ее! Алексия рада бы согнуть ногу, отпихнуть его, но куда!..

Умаров действовал точно. Как с противником.

По телу Алексии рассыпали раскаленные угли. А еще тяжестью придавило.

Это Рустам сверху навис. Точнее, лег. Да, точно. Алексия точно одеревенела. Вроде и понимала, что происходит, что с ней делает Рустам, и в то же время нет.

– Нет, Рустам... нет.

– Замолчи. Ты меня уже заставила повторять дважды...

Их лица сблизились, губы почти соприкасались.

События воспринимались как в немом кино. Она недавно такое смотрела с Чарли Чаплином. Ей понравилось.

Но ей абсолютно не нравилось участвовать в таком... Она зачем-то снова отметила припухлость на губе Умарова. Кто-то кулаком проехал... Почему-то подумалось, что Наиль. Тот из Дагаевых, что менее агрессивен. Или это только иллюзия?

Они все хищники. Звери, что жаждали ее крови.

А еще у Рустама были ресницы длинные.

И руки сильные, шершавые. Он же спортом занимается, наверное, это логично.

Она притихла, затаилась, как зверек.

Надо, чтобы Рустам успокоился!

Он не сделает ей ничего плохого! Он не сделает ей больно...

...не изнасилует.

Она шумно сглотнула, пытаясь зацепиться за какую-нибудь спасительную мысль. Ту, что позволит ей выплыть из трясины, в которую она погружалась все сильнее.

Но как тут возьмешь себя в руки, если тебя распластал тот, кто годами держал твою жизнь под контролем? Кто говорил тебе, что носить, с кем общаться? Кто всегда присутствовал рядом, хотела ты этого или нет!

А вчера переступил границу...

Сегодня пошел еще дальше.

Пока мысли Алексии беспорядочно метались от прошлого к настоящему, Рустам действовал. Просунул колено между ее ног и раздвинул бедра. Так, точно делал это с Лешей десятки раз.

Дальше – хуже. Он лег между ними.

Паника не просто хлынула по телу Леши, она ее снесла! Затопила.

– Рустам, – чуть слышно выдохнула Алексия.

Рядом с диваном стоял журнальный столик. На прошлой неделе мама решила, что пора сменить интерьер и убрала с него светильник. Собиралась поставить вазу с искусственными цветами, но дальше корзины ВБ дело не пошло.

Столик был пуст! На нем не было ничего, чем Леша могла ударить Рустама.

– Ничего не говори, Леш... Не беси меня.

Не говорить?..

Молча позволить изнасиловать себя?