Она в это искренне верила. Она должна сделать все, чтобы он ушел из квартиры! Не остался...

Она попросту уже не видела другого выхода.

Грудь Рустама поднялась и опустилась.

– Обещаю.

Алексия прикрыла глаза и обмякла.

Вот они и дошли до самого главного. До того, к чему шли шесть лет.

Думала ли она, что они до такого докатятся?

Думала.

В глубине души даже знала, что так будет. Что не отстанет от нее Умаров, пока не получит свое.

Некоторое время Рустам ничего не делал. Не двигался. Кажется, даже не дышал. В комнате стояла зловещая тишина.

Потом двинулся ниже.

К ее бедрам.

Алексия приготовилась… Сейчас, сейчас…

Его же пальцы не дрожали, когда он расстегивал пуговицу на джинсах? Бред. У нее исказилась реальность. Ничего удивительного. Еще немного, и она в обморок грохнется.

Может, правда грохнуться?

Умаров справился с джинсами довольно быстро. И потянул их вниз.

Леша, не двигайся, ничего не говори…

– Не снимай! – Она почувствовала, как прохладный воздух комнаты коснулся обнаженных бедер.

И следом другая мысль обожгла Алексию.

А какие на ней трусы…

Черные вроде. И вроде относительно новые. Хотя нет… Нифига не новые. Год им. Мама перед универом покупала.

Боже. Зачем она это помнит… Зачем она об этом думает?!

Ее мозг сублимировал. Выдавал какие угодно мысли, не позволяя Алексии утонуть в происходящем.

– Доверься мне, – последовал ответ.

Серьезно? Довериться? Ему…

У Алексии поплыло перед глазами. Она где-то слышала, что при панической атаке надо дышать квадратом. А как это – квадратом – не запомнила. Хоть на курсы самообороны записывайся! Только будет ли толк.

Она подогнула ноги, противясь снятию джинсов. Бесполезно. Умаров легко преодолел ее сопротивление.

Теперь трусики.

Алексия не видела… Просто знала, что он пялится на них. На бедра. На то, что скрыто между ними.

Девчонки, которые уже спали с парнями и позволяли со школы разные пошлые шалости, говорили, что страшновато иногда бывает. Но «типа надо перетерпеть». Ага, надо. Надо, наверное, когда ты постарше! Когда готова к сексу. Когда рядом с тобой любящий и любимый человек, которому ты безоговорочно доверяешь и с которым хочешь быть, не вопрос.

А тут…

Тут не пойми что.

Алексия облизнула пересохшие губы и приготовилась.

Надо расслабиться, не сопротивляться. Но и не поощрять. Пусть трогает и валит ко всем чертям!

Мужские руки сжали бедра Алексии. Сильно. Она отчетливо ощутила все десять пальцев.

– Ты мне синяков наставишь, – прошипела тихо-тихо.

И сразу же хватка ослабла.

Он слышал ее и… не слышал. Почему так?!

Сердце трепыхалось в груди. Или билось в горле? Алеша уже мало что соображала.

Пальцы Умарова дотронулись до ее трусиков.

Сейчас…

Сейчас…

Да. Сейчас.

Он потянул их вниз. Алешка, действуя чисто на инстинктах, схватилась за них. Или за кисти Рустама?..

Тот отреагировал сразу же:

– Руки убери, Леш.

Его голос звучал на удивление тихо. Или это яростный стук сердцебиения заглушал другие звуки.

Но продолжение она расслышала:

– Пожалуйста…

Последнее слово резануло по нутру. По нервам. Тяжелая пульсация прошлась по всему телу. Алексия поджала пальцы на ногах.

Почему, черт побери, она тоже реагирует на его слова? Когда он вот так говорит? Почти по-человечески.

Если бы еще при других обстоятельствах…

Алексия подчинилась, убрала руки. И сразу же холод коснулся ее лона. Трусики спустили до колен. Хорошо, что не снял.

Этого оказалось достаточно.

На таком же рефлексе Алексия приподнялась. Зачем – тот еще вопрос…

Она уставилась на Рустама. Плечи напряжены. Кадык нервно дернулся.

Его ноздри хищно дрогнули.

Он же… Он ее не нюхает?!

Алексия готова была провалиться от стыда. Не в силах вынести этот сюр, она спрятала лицо в ладонях.

Никакого удовольствия прикосновения Рустама не несли! Это бред все! Разговоры про «предающее тело». И женщин, что вспыхивают, как спички, стоит им оказаться в постели с ненавистным, но «красивым, как греческий бог» врагом.

Он трогал ее сначала поверхностно. Она ощущала, как он проводил пальцами по ее складкам. Слышала его сбитое дыхание. Тяжелое, тягостное. Оно оседало на ее коже.