– Спасибо всем, кто сегодня пришел… – прозвучал его твердый и громкий голос.

Но Оливер его не слушал, отвел взгляд на заснеженные горы и почувствовал, как сердце неприятно кольнуло. В памяти все еще были свежи воспоминания такой же речи на похоронах его жены год назад. Только кладбище Сиэтла окружали небоскребы и шумные улицы, а не живописная природа. Он хотел отвезти ее прах на их общую родину, в Сан-Франциско. Но ее родители были против кремации, и тогда, потратив почти все сбережения, он купил самое хорошее место на Центральном кладбище города. Хотя здесь, в округе Хилтона, ей бы понравилось больше – она всегда любила горы.

– Давайте же помолимся за душу Джеки Браун. Поблагодарим Бога за жизнь, которую она прожила…

Оливер никогда в эти слова не верил и не понимал, как можно быть благодарным и испытывать хоть какие-то чувства после утраты, кроме невыносимой пустоты. Он вспомнил то утро, после которого жизнь его навсегда изменилась… За окном их квартиры светило яркое солнце. В ту субботу ему никуда не хотелось идти, но жена имела привычку каждый день бегать вокруг сквера около дома. Она все звала и звала его с собой, тащила из постели, но он так устал после очередного дела, что никуда не пошел и остался. Она его поцеловала и ушла. А он развалился на диване, даже позволил себе открыть пиво, смотрел развлекательные шоу и не заметил, что прошло уже много времени. За окном разгорался день, а она так и не вернулась. Он не стал беспокоиться, знал, что, быть может, она решила пробежать еще один круг. Все же совсем скоро она должна была покорять еще одну вершину из семи самых высоких в мире. Так что он продолжил пить пиво, смотреть телевизор и опомнился только тогда, когда уже за окном наступил вечер. Хотел уже идти искать ее на улице, но ему позвонили. И тот звонок он запомнил на всю жизнь.

– Простим все грехи… – заканчивал поминальную службу священник. – Светлая память… Мы все будем скучать по тебе, Джеки Браун…

Оливер закрыл глаза. Больше всего из всей церемонии он не любил этот момент, когда гроб опускали в землю. Сердце его сжалось, и он был рад, что стоял позади всех и никто его не видел. Его жена даже не успела дойти до сквера, как на пешеходном переходе на полной скорости ее сбил мотоцикл. И все то время, пока он смотрел телевизор и пил пиво, «Скорая» и прохожие помогали ей бороться за жизнь. Она прожила еще неделю, так и не придя в сознание. И в день, когда она должна была покорить гору, ее похоронили.

– Ох, детектив, как ваши дела? – От размышлений его отвлек старческий голос. Он обернулся и увидел старушку Бекки в черном кашемировом кардигане, все с той же нитью жемчуга на шее, а в руках у нее были нежно-розовые лилии.

– Мисс Пеннингтон, – кивнул Оливер в знак приветствия.

– Почему вы без цветов? – Она посмотрела на его пустые руки и тут же протянула ему одну из лилий. – Джеки же очень любила цветы, неправильно приходить на ее похороны без них.

– Спасибо, – вежливо ответил Оливер, и, когда забрал ветку лилии, в нос ударил сладкий терпкий аромат.

– Это, между прочим, очень редкий сорт. Знаете, мы с бабушкой Джеки однажды решили, что вырастим на своих участках настоящие ботанические коллекции. Правда, ничего особо не получилось, у меня выжили только эти лилии, а у нее очень красивые розы, забыла, правда, как сорт называется… – Она задумалась, а Оливер вздохнул, сейчас ему точно не хотелось слушать пустую болтовню старушки.

Бекки продолжала что-то говорить, а он заметил, как по дорожке от входа шел шериф. И по его походке Оливер сразу понял, что тот был сильно пьян. Джим миновал могилу Джеки, где все возлагали цветы, и направился дальше. Оливер быстро сообразил, к кому тот идет, и, вернув лилию Бекки, заторопился в его сторону. Но шериф добрался до парня Джеки первым.

– Какого черта ты здесь делаешь? – гаркнул Джим, разворачивая к себе Найджела.

– В чем дело? – возмутился Найджел, смахнув его руку.

– Я еще раз спрашиваю, какого черта ты здесь делаешь?

Оливер скорым шагом подошел к ним, заметив, как некоторые из гостей уже обратили на них внимание.

– Давайте не будем, – поднял ладонь Оливер, предчувствуя в воздухе бурю: шериф краснел от злости, а Найджел сжимал кулаки. Он уже хотел встать между ними, как послышался голос Лили.

– Вам не стыдно? – ворвалась она, встав перед шерифом. – Мы сегодня хороним Джеки. А вы устраиваете здесь разборки?

– Лили, отойди, – тихо произнес Оливер, но она только ближе подошла к Джиму и подняла на него угрожающий взгляд.

– Да что с вами такое? – спросила она. – Неужели вы так горюете о Джеки?

– А ну, замолчи! – гаркнул Джим.

– Нет, не замолчу, вы вообще не верили, что с Джеки что-то случилось. А теперь хотите испортить последний ее день. – Голос Лили с каждым словом повышался. А все остальные смотрели на них с растерянностью, но в то же время неприкрытым интересом.

– Хочу напомнить, – Джим выпрямился и поджал губы, – что, если бы ты тогда взяла телефон, ничего бы этого, – он широко расставил руки, – не было.

– Вы поэтому на меня злитесь? – удивилась она. – Думаете, что она погибла из-за меня?

– Я так не просто думаю, это и есть правда. – Он нервно дернул уголком губы. – Какого черта ты не взяла телефон, когда она тебе звонила?

Лили побелела, и на миг все вокруг погрузилось в давящую тишину.

– Знаете что? – вдруг произнесла она, весьма твердым голосом. – Вы правы, я никудышная подруга, ужасный полицейский. Так что вот. – Она полезла в маленькую сумочку, достала значок помощника шерифа и бросила его ему под ноги. А затем резко развернулась и, расталкивая толпу, ушла.