Вместо ответа я поцеловал её, лишь бы она прекратила говорить о детях.

— Всё! — внезапно выдохнул князь Джугашвили и опустился на пол. До этого он парил в воздухе с закрытыми глазами. — Не могу больше.

Вместе с Маститовым и Сергеем Михайловичем мы положили князя на носилки.

— А может, бахнуть всё-таки? — суетился Паша.

— Потом, потом, — отмахнулся я от него.

Бахнуть действительно придётся, и скорее, чем казалось.

Светлейшего князя отнесли на уровень ниже, в лазарет, где целитель влил в него немного своей силы, после чего Джугашвили, покрытый мелкой испариной, переместился в полусидячее положение и раскурил трубку.

— Да, Ваше Благородие… Давненько мне не приходилось витворять такое. Бил би я… моложе, то ещё би несколько часов мог… продержаться. Благодарю за возможность… отомстить османам за плен.

Он попытался рассмеяться, но закашлялся из-за дыма. А всё потому, что курить вредно.

— Не сочтите за дерзость, Ваша Светлость, — начал Сергей Михайлович, теребя рукой рукоять меча в ножнах, — но как вы попали в плен?

— Предатель… В моих рядах нашёлся… неблагонадёжний элемент. Османи смогли окружить нас. При попытке вийти из окружения я прикривал отход моей дружини. А предатель… остался со мной. Накинул на меня ошейник, блокирующий… дар. Предателя я… лично расстрелял. Но уходить уже било поздно. Так я и оказался в плену.

До самого вечера мы разгребали последствия атаки дирижаблей. Причём в прямом смысле. Несколько домов пострадали, поэтому некоторые выходы из подземных тоннелей засыпало, вот их и разгребали.

Аристократы с природными Инсектами и Маша отправились в лес, чтобы помочь тому восстановиться и подготовить ловушки на просеке. Османов ждёт много сюрпризов, когда они сунутся сюда. А они обязательно сунутся. Я на это очень рассчитываю.

— Почему ты по-прежнему не даёшь мне возможность проявить себя? — спрашивал меня Паша, когда мы сделали паузу, чтобы поужинать.

Кухня сегодня расстаралась. Люди чувствовали, что освобождение уже близко, поэтому количество блюд было больше, чем обычно. И все они были питательными и вкусным.

Мы сидели на большом обломке стены, торчащем из земли. Девушки и Верещагин тоже присутствовали здесь и ужинали, весело переговариваясь. Только рыжая графиня выглядела так, будто её в стиральную машину засунули на несколько часов: бледная и измождённая.

На мой вопросительный взгляд она ответила:

— Всё в порядке, просто… нехорошо с утра.

Странно… Мне с утра было очень даже хорошо — не без её участия. Ну да ладно, не хочет говорить — пусть не говорит.

— Так почему? — вернул моё внимание к себе царевич.

— Потому что ещё не время, — в десятый раз повторил я. — Ты — козырь. Османы о тебе не знают, иначе могли бы подготовиться. Плохо, что князь Джугашвили себя выдал. Его тоже мы могли использовать в решающий момент… Но, не выдай он себя, погибли бы люди.

Павел недовольно надулся, став похожим на одну ядовитую морскую рыбу, которая раздувалась при признаках опасности. Но быстро отошёл.

К ночи пришли в себя солдаты, которым мы ставили протезы. Едва узнав об этом, мы с Агнес и вернувшейся дриадой поспешили вниз, в комнату, где они находились всё это время.

— О боже… — простонал мужчина-аристократ и схватился за голову металлической рукой. — Как же болит голова… — Через миг до него дошло, что он трёт лоб новой рукой и удивлённо уставился на неё новым глазом. Тот был похож на драгоценный кристалл, заключённый в странную оправу из бронзовых и стальных вставок. Кристалл слабо светился. — Как… странно. Я вижу! Иначе… И чувствую! Это… потрясающе!

Остальные, кто получил новые конечности, тоже начали приходить в себя. Они крутили их и удивлённо рассматривали, охая и ахая от восхищения.

— Не бог весть что… — смущалась Агнес, помогая им освоиться. — Это прототипы. Если всё пройдёт хорошо, то потом будем выпускать нормальные протезы на постоянной основе! У нас фабрика в Пятигорске…

На первый взгляд всё было нормально. Некоторые бойцы, быстро освоившись, уже рвались в бой. Магическим зрением я видел, что их сила возросла, а во многих начали пробуждаться способности. Только их надо ещё суметь призвать. Но думаю, в бою это случится быстро. А бой будет скоро. Очень скоро.

Мужчина-аристократ и брюнетка подошли к нам. Женщина спокойно шла на своих двоих, слегка покачиваясь и улыбаясь.

— Я ещё раз прошу прощения, госпожа дриада. — Он низко поклонился и поцеловал руку Маши. — Если бы я знал… Я ваш должник. Если вам что-то понадобится, Мария, или вам, господин Дубов, род Озейкиных к вашим услугам!

— Как и мой род, — улыбнулась девушка, присев в реверансе. Затем они ушли, а девушка шепнула, проходя мимо меня: — Как и мой рот.

Я аж поперхнулся от такого беззастенчивого предложения.