Рафаэль Игоревич дёрнул головой и улыбнулся.

Илья же быстро отчитался, заложив руки за спину:

— Сломанный рог принялся за создание школы. В качестве рабочих там трудятся черти. По его словам, они работают из рук вон плохо, но я сам тайком ходил поглядеть на них и в корне не согласен с минотавром. Черти работают просто замечательно. Шустрые, вёрткие, ловкие, да ещё и едят мало, и перекуров у них нет.

— Сломанный рог опасается, что вожак чертей Инварр займёт его место, потому и очерняет хвостатых тружеников. Так что все имейте это в виду.

— Прям настоящий императорский двор с интригами и противоборствами, — подметила Огнева, изобразив лёгкую усмешку.

Попутно она искоса оценивающе глянула на мою родную тушку, словно пыталась найти то, что возможно просмотрела в первый раз.

— Хуже, чем императорский двор, — пробормотал я, глянув на луну, показавшуюся за красноватой туманной дымкой. — Тут убить могут в мгновение ока, а при дворе монарха соблюдают кое-какие правила. Надо бы вам какую-нибудь охрану выделить. Вы, кстати, где живете?

— В соседнем от деда Мыха и его братьев доме, — ответил Шилов. — Условия, конечно, неидеальные, но жить можно.

Огнева поморщилась. Видимо, она была иного мнения, но вслух ничего не сказала.

— Ладно, попробуем улучшить условия хотя бы до двух звёзд, как в отеле, — проговорил я и оглядел смертных. — Есть ещё какие-то пожелания?

Все трое синхронно отрицательно покачали головами. А я показал им большой палец и молча вошёл в храм.

Имперцы же двинулись прочь.

В зале я разыскал жрицу и приказал ей найти для имперцев наиболее преданных мне сильных и умных зверолюдов, дабы те охраняли их.

— Сильных и умных одновременно? — удивлённо округлила глазёнки медведеподобная жрица и тяжело вздохнула. — Придётся постараться.

— Ты уж расстарайся. Эти трое важны для Гар-Ног-Тона, — внушительно произнёс я, похлопал её по скрытому балахоном плечу и поднялся в свою комнату, где зарядил кубок-портал с помощью ловушки, полной энергии.

Чудесный артефакт без проблем перенёс меня в Петроград, прямо в прохладную осень с колючим мелким дождём и стылым ветерком, дующим с каналов, чьи серо-стальные воды с ритмичным плеском бились о гранитные берега.

Я заскочил в первую попавшуюся арку двора-колодца, скрытого мраком. Только редкие окна подслеповато смотрели во двор, изрыгая жёлтый электрический свет. Но даже такого скудного освещения мне хватило, чтобы увидеть трёх мужчин, поспешно идущих в сторону арки. Они прикрывали головы кожаными куртками и костерили дождь.

— Фух-х-х, — выдохнул один из них, заскочив в арку и вернув куртку на плечи. С неё стекали капли дождя, падая под ноги смертному, оказавшемуся обладателем толстой сытой рожи с жёсткой щетиной и наглыми глазами.

Двое его спутников мало отличались от него. Такие же крепкие простолюдины с уверенными движениями.

Все трое почти сразу заметили меня, стоящего в тени арки. Но увидели они не мою настоящую внешность, а иллюзию, изображающую Громова в плаще. Без дворянского перстня на пальце и без каких-либо украшений и гербов, намекающих на то, что перед ними аристократ.

Мужики быстро переглянулись и сразу начали ухмыляться как волки, набредшие на ягнёнка. Их загоревшиеся мрачным весельем глаза принялись въедливо ощупывать меня, ища к чему бы придраться. Как будто среди гопников есть какое-то неписаное правило, что просто так ни на кого нападать нельзя, а обязательно нужно найти причину. Сойдёт даже абсолютно высосанная из пальца. А уже потом можно и наехать на человека, как следует разогреть себя дерзкими речами и под конец надавать по рылу перепуганному бедолаге, чувствуя себя вершителями судеб и самыми крутыми мужиками на районе.

— А чего это ты… — скрипучим голосом начал самый крупный простолюдин, грозно засопев в полутьме.

— Всё пойдёт не по сценарию, — насмешливо перебил я его.

Следом вспыхнула моя улыбка, как пламя в пещере — внезапно, жутко, с эхом. Простолюдин отшатнулся. А я молча ударил его в подбородок. Быстро, резко и очень сильно. Это ведь уже был не кулак Громова, а рука моей родной тушки, во всём превосходящей любое человеческое тело.

Голова здоровяка с хрустом откинулась назад, а сам он пробкой вылетел из арки и грохнулся в лужу, подняв тучу брызг.

Его подельники шокировано выдохнули, уронив челюсти на землю. Их поразила и моя сила, и то, что всё пошло не по их плану, прежде работавшему как часы. Ведь их трое, они большие, злобные и крутые, а противник у них всего один. Это они должны были бить, пинать и смеяться. А всё вышло наоборот…

Второго простолюдина я уложил, просто дав ему оплеуху. Он что-то успел вякнуть, а затем без чувств грохнулся на брусчатку.

Третий же попытался сбежать. Он поспешно развернулся, тоненько заверещав, но я схватил его за плечо и одним рывком опрокинул на спину. Он упал мне под ноги и заорал, когда моя пятка опустилась на его лоб. Нет, я не убил дурака. Его череп не треснул как перезревший арбуз. Однако в глубокий нокаут я его отправил.