— Фух, надо что-то с этой вонью делать, — решил я и пошёл в сторону храма.

По пути мне встречались зверолюды, которые не спали в эту ночь. Многие просто сидели возле костров, пили бражку, жарили какое-то мясо, но некоторые ели тушёнку. Да-да, ту самую, которую ещё поставил Громов.

Все они бурно приветствовали меня. Кто-то даже со священным трепетом опускал голову, другие вставали на колени, а совсем уж религиозные протягивали руки, пытаясь коснуться меня.

Я, естественно, никому ни в чём не отказывал. Мне же нужно заработать репутацию. Это уже потом, когда я стану большим и известным богом, буду горделиво задирать голову и не замечать простых смертных. А сейчас я вёл себя иначе.

Однако я искренне обрадовался, когда вышел на пустынную улочку, где уже никого не было, кроме парочки факелов, освещающих тьму.

Я даже слегка расслабился, но как оказалось, рано. Мой обострившийся слух услышал хлопанье крыльев невдалеке, а потрёпанные нервы сразу же взвелись тугой пружиной. Враг?

Благо спустя миг я узнал ритмичные взмахи крыльев и задрал голову.

— Апофис, ты ли это? — спросил я, глядя в небо. По нему в сторону Дворца Совета скользил силуэт, напоминающий бычка с крыльями.

— Я, — донёсся до меня знакомый голос с рычащими драконьими нотками.

— Почему ты постоянно тут околачиваешься? Нет, я не пытаюсь как-то обидеть тебя, просто интересно.

Апофис заложил крутой вираж и уселся на крышу дома, мимо которого я проходил. Черепица под его острыми когтями жалобно скрипнула, одна, кажется, даже раскололась, а сам дракончик нехотя произнёс, стараясь не встречаться со мной взглядом:

— Да я с мамкой поругался и ушёл из нашей пещеры. Вот уже несколько дней здесь живу, в Гар-Ног-Тоне. Охочусь. Тут в болоте полно еды, да и Сломанный рог частенько балует меня всякими деликатесами. Ты тушёнку ел?

— Приходилось, — ответил я, весело улыбнувшись.

— Вкусня-я-ятина, — протянул дракончик и облизал длинным языком крокодилью морду. — Ты же не против, что я тут буду жить? У меня уже и логово имеется в куполе Дворца Совета.

— Конечно не против, — проговорил я, прикинув, что город обзавёлся ещё одним защитником.

Ну, если Апофис так и не найдёт общий язык с матерью. А это вполне возможно, учитывая его мятежный подростковый дух.

— Благодарю, — сказал дракончик, радостно посмотрев на меня.

— Если что-то будет нужно, говори.

— Хорошо, — ответил тот и взмахнул крыльями. — Доброй ночи.

Он сорвался с крыши, разбив ещё пару черепиц, и унесся во мрак.

Я помахал ему и продолжил свой путь.

Мой храм был уже совсем рядом. Я видел, как из его окон струится живой свет свечей и горящих жаровен.

Возле входа меня никто не поджидал, так что я без проблем проник внутрь и увидел в зале пару десятков зверолюдов. Они все стояли на коленях и ритмично раскачивались, что-то заунывно напевая. Солировала жрица, возвышающаяся около моего идола. Она глубоким рычащим голосом произносила что-то вроде молитвы, разносящейся по залу, пропитанному запахами благовоний и пота.

Все хаоситы были так поглощены ночным бдением, что даже не заметили меня.

Я тишком прокрался к двери, ведущей на лестницу, но не стал подниматься по ней, а включил «пожирателя веры» и довольно быстро собрал энергию верующих.

К сожалению, мой полубожественный атрибут был ещё в зачаточном состоянии, всего лишь на первом уровне, так что в процессе сбора энергии верующих потери были довольно существенными. Но мне всё же удалось собрать вполне достойное количество, что в будущем даст мне возможность использовать божественные атрибуты.

Довольно улыбнувшись, я по ступеням поднялся на второй этаж и проник в свою комнату. В ней ничего не поменялось. Даже окно было всё так же открыто, из-за чего лёгкий ветерок трепал небольшие флажки с изображённой на них рокерской козой.

— Что ж, пора спать, — пробормотал я и снял опостылевший «костюм извращенца», решившего притвориться подростком.

Вещи отправились на стул, а я развалился на мягкой кровати и практически сразу погрузился в сон.

Благо остаток ночи промелькнул незаметно. Никто меня не тревожил, посему я успел набраться сил.

Утром же я первым делом принялся за поиски Александра Громова. Он обнаружился в соседней комнате. Причём несмотря на уже показавшееся из-за горизонта солнце, парень сладко сопел в две дырочки.

— Эй, просыпайся, — потрепал я его за плечо.

Громов что-то неразборчиво пробормотал во сне, подложив ладонь под голову, лежащую на подушке. Затем с его губ сорвался нежный стон:

— Белова…

— Вставай! — гаркнул я.

Парень подскочил так, будто ему в ухо воткнули раскалённый штык.