Они переглянулись и решительно обступили безногого монстра, лежащего в луже воды, натёкшей с остатков быстро тающего ледяного панциря, сковавшего насекомое.

Вдруг истончившийся ледяной покров треснул в районе морды существа, и оно издало пощёлкивание, слабо шевеля хелицерами.

— Ого, как быстро приходит в себя, — пробормотал я, доставая саблю.

Взмахнул ею, рассчитывая всадить кончик в грудь чудовища. Но эта гадина лишь притворялась беспомощной. А когда блеснул мой клинок, насекомое попыталось перекатиться в сторону, уходя от удара. Благо я успел изменить траекторию, и кончик сабли с хрустом проломил хитиновый панцирь, прошив монстра насквозь. Сталь аж в доску палубы вошла.

Тварь затрепыхалась как муха, пронзённая иглой.

Я наступил ногой на её голову и со всей силы надавил. Раздался приятный хруст.

Чудовище дёрнулось ещё несколько раз, мелко и судорожно, словно под воздействием тока, но не сдохло. Оно осталось живым, а это мне как раз и требовалось.

— За дело! — выпалил я и начал ритуал.

Из моего рта потекли слова, вычитанные в книге из башни.

Воздух стал густеть, тяжело давался каждый вдох. Даже солнечный свет, проникающий на палубу, померк.

Зато тело насекомого и порезы на руках участников ритуала вспыхнули красным светом. Он разгорался всё сильнее, а энергия потекла ко мне. Её было так много и она оказалась настолько чужеродной, что у меня волосы встали дыбом, а кожу пронзила нестерпимая боль, расползающаяся по телу как яд.

Остальные участники ритуала тоже познали боль…

Мия закусила губу, тихо постанывая. Апофис зарычал и замотал головой, словно отгонял от себя невидимых мух.

Сварог же закатил глаза, но стоял, окутанный красным сиянием, исходящим и от своей крови, и от разлагающегося тела твари. Та полностью отдала мне силу, наполнив воздух смрадом гнили и вонью запёкшейся крови.

— М-м-м, — захрипела Марена, блестя мелкими капельками пота, выступившими на её теле.

Я ещё громче затараторил слова, стараясь не обращать внимания на боль, выворачивающую меня наизнанку. Она всё нарастала и нарастала, а вот энергии стало поступать меньше. Хватит ли её для открытия межмирового портала? Тут ведь нужен особый портал.

Меня начали терзать сомнения, как стая голодных волков. Сердце забилось сильнее. А воздух стал совсем вязким. Его можно было резать ножом. Он с трудом проникал в лёгкие участников ритуала. А те уже были на пределе…

Мия шаталась, Сварог едва не падал в обморок. Даже Марена тихонько стонала, до крови закусив нижнюю губу.

И когда боль достигла апогея, я почувствовал, что энергии достаточно. Отлично! Я тут же с облегчением выпустил её, создавая портал. Он разорвал полумрак будто маленькое солнце, осветив участников ритуала, с облегчением грохнувшихся на палубу.

Апофис упал прямо на истлевший балахон и ломкий хитин, оставшиеся от насекомого. А невесомый прах от плоти монстра смешался с горками каменной пыли, в которые превратились рассыпавшиеся камни-артефакты.

— Поздравляю! Мы сделали это! — прохрипел я, едва держась на ногах. — Но сейчас не время загорать, поднимайте свои задницы. Скорее за мной! Портал вот-вот закроется! Быстрее вставайте, разорви вас Фенрир!

Они начали подниматься, помогая друг другу.

— Тахрир, а тебе пора восвояси! — просипел я и продемонстрировал стражнице камень-артефакт, служивший ей домом.

В прошлый раз я забыл отправить Тахрир в артефакт, но повезло, что Сварог сориентировался. Он помог стражнице без проблем переместиться в мир славянских богов, где её не испепелили солнечные лучи.

— Вспомнил-таки, — усмехнулась Тахрир и втянулась в камень, тоже явно воскресив в памяти тот момент.

— Быстрее! — снова рявкнул я на участников ритуала.

Те один за другим, сипя от усталости, бледные и потные, прошмыгнули в портал. А я последовал за ним.

Короткая темнота переноса сменилась залитой солнечным светом площадью Гар-Ног-Тона. Горячий воздух приветливо лизнул лицо, а в уши ворвался шум крыльев.

— Тут твоя матушка, Апофис, и она весьма зла, — хрипло заметила Марена, глядя на гигантскую рептилию, размахивающую крыльями там, где прежде возвышалась Башня. Но сейчас ее не было!

— А где Башня?! — изумлённо выпалил дракончик, попутно глянув на мать.

Та тоже увидела нас и подавилась уже готовым вырваться потоком пламени.

— Похоже, мы вернулись весьма вовремя, — произнёс Сварог, устало присев на корточки, как какой-то гопник.

— Сын! — взревела мать Апофиса и взлетела.

— Матушка! — радостно выдохнул дракончик, позабыв обо всех размолвках с родительницей.

Он тоже взмыл в воздух и вместе с матерью закружился над площадью в танце семейного воссоединения.