— Меня из-за этой статьи, — начала Жанна, когда мы вошли в прихожую, — шеф с грязью смешал. Ты знаешь, что это такое?

Она наклонилась, расстегнула молнии на сапогах, скинула их и двинулась в комнату.

— Я всё равно узнаю, кто это устроил. Ты меня слышишь?

Я прошёл следом и положил свёртки на стол.

— Он говорит, что это моих рук дело, — продолжала она. — Говорит, что я задумала хрень какую-то. Ты можешь это понять? Я тебя предупреждаю, я узнаю, кто это провернул. И если это ты устроил, я тебя кастрирую вот этими руками, собственноручно. Ты понял меня?

Я засмеялся:

— Капец, Жанна. Чего ты кипешуешь?

— Что?! — воскликнула она, — кипешуешь? Ты знаешь, чего я наслушалась после этой публикации, после того, как он её увидел? Сказать тебе? Ладно, пожалею малолетку, а то у тебя уши завянут. Ты понял?

— Жанна, короче, статья очень хорошая, написана красивым языком. Она привлекла внимание. О ней говорят. И о тебе, конечно, тоже говорят.

— А мне не надо! — резко ответила она. — Мне не надо, чтобы обо мне говорили! Ты этого не понимаешь, недоросль?

— Недоросль? — хмыкнул я. — А пару дней назад тебе так не показалось.

— Откуда тебе знать, что мне показалось, а что не показалось?

— Я бы понял.

— Что бы ты понял?

— Я понял то, что ты становишься популярной, — пожал я плечами. — И совсем не удивлюсь, если скоро о тебе появится очерк в центральной прессе, а то и репортаж в программе «Время». Кстати, кое-что уже было, да?

— Только посмей это сделать! Только посмей, слышишь? Я не шучу.

— Послушай, ты меня за кого принимаешь? — улыбнулся я. — На Эрнста я выходов не имею и влиять на редакционную политику программы «Время» точно не в силах.

— Я тебя предупредила.

— Жанна, я тебе один умный вещь, скажу, только ты не обижайся, да ?

— Ну, — с вызовом ответила она.

— Успокойся. Твой шеф, который сейчас втаптывает тебя в грязь, очень скоро заткнётся. Очень скоро тебя начнут поощрять на всех уровнях, показывать как выдающееся достижение региональной правовой системы, а то и федеральной. Ты же хотела широкие лампасы на юбке и шитые золотом звёзды? Ну так и мысли стратегически. Скоро шеф будет тобой хвастаться как одним из лучших своих достижений.

— Ты идиот? Что ты несёшь? Зачем мне эта шумиха?

— Тебе это надо для того, чтобы иметь развязанные руки. Очень скоро твой шеф больше не сможет на тебя орать, втаптывать в грязь и запихивать огурцы, куда не следует. Потому что ты будешь на карандаше у самого главного вашего босса, эскаэровского.

Для убедительности я показал пальцем на потолок.

— В этом нет ничего хорошего, кроме огромного кровавого геморроя, — заявила она.

— Не скажи, моя дорогая. Если грубо и схематично, ты станешь тотемом, священным животным, самой крутой легавой нашего сыска.

— Это свяжет меня по рукам и ногам.

— Да, но одновременно даст дополнительные степени свободы. И твой шеф не рискнёт на тебя наезжать, когда увидит, что тебя цитируют центральные каналы, а самый главный шеф спрашивает по цепочке шефов поменьше, мол, как там моя красотулечка Жанна Константиновна поживает? Вот тогда он начнёт тебя в попу целовать и пылинки сдувать. Только ты сама-то не бычься, работай над имиджем. Ты же красотка, трудолюбивая, упёртая, злая. Ты и есть та самая, избранная. Въезжаешь?

Жанна насупилась, поиграла связкой ключей от квартиры и посмотрела на меня, как Ленин на буржуазию. В глазах её поблескивали зарницы, отражая грозу, которую пока ещё удавалось гасить где-то там, в глубине сердца.

— И в конце концов, — продолжил я, — шеф твой не посмеет тебе сказать, мол, так и так, Сучкова, прикрывай дело Щеглова.

— Шалаевой, — поправила она.

— А может, ты и на Щеглова дело заведёшь. Ты, кстати, пулю, извлечённую из того бандоса в доме у Шалаевой, исследовала? Много на стволе кровушки?

— Хватает! — недовольно буркнула она.

— Слушай, Жанна, запроси в архиве дело капитана Бешметова, опера, убитого в марте девяносто пятого. Только никому об этом не говори, слышишь? Никому! Втихушечку, ладно? Заодно проверим, не успел ли кто выкрасть и уничтожить материалы. Я бы, честно говоря, совсем не удивился, потому что… Сейчас скажу важную вещь. Слушай. Я считаю, что Бешметова убил именно Никитос. И скорее всего, из этого самого пистолета. И оружие лежало у него в сейфе все эти годы.