— Увидел? — спросил Давид Георгиевич.

— Увидел, — ответил я.

— Ну молодец. Вот и выбирай, кто ты будешь такой. Начиная с этого дня ты будешь или сталкивать с обрыва других, или столкнут тебя самого. Ты меня понял?

— Мысль понятна, — кивнул я, выпрямляясь и возвращаясь к валуну, на котором сидел Давид Георгиевич. — Да, только сталкивать не по моей части. Я претендую на то, чтобы находиться в мозговом центре, а сталкивать с обрыва — дело рядовых исполнителей.

Он хмыкнул и глянул на меня с видом, будто разговаривал с неразумным мальчиком.

— Чтобы добраться до мозгового центра, Серёжа, — усмехнувшись, сказал он, — нужно очень много раз побыть исполнителем. И только потом перед тобой откроется путь дальше.

Мы вернулись в дом, и Давид Георгиевич распорядился, чтобы мне вернули телефон, документы и вещи, а также отвезли в аэропорт. Урок был преподан, и дальше задерживать меня никто не собирался.

Машина на этот раз была другой, мы ехали на стареньком джипе. Я забрался на заднее сиденье, и водитель, один из тех парней, что подсел вчера в машину, повёз меня в аэропорт.

Там я хотел купить билет на самолёт, который отправлялся через полтора часа. Но выяснилось, что на сегодня есть билеты только на вечер, а на завтрашнее утро тоже билеты отсутствовали. Можно было бы дождаться «своего» самолёта, на котором я должен был лететь изначалльно, с Лилей, Ангелиной и остальными гостями, но мне эта идея не понравилась.

Поэтому взял билет на вечер и поехал в город. Бродил и вспоминал молодость, правда многое узнать не смог. Жизнь изменилась, люди изменились, и города.

Прилетев в Москву, я на электричке добрался до центра и отметил, что Аэроэкспресс — это просто бомба, как сейчас принято говорить. Доехал до Белорусского вокзала, сел в такси, добрался до Маяковки и поселился в гостиницу, забронированную по телефону. На следующий день, я хорошо погулял, налюбовался столицей и к назначенному времени отправился в пивную, находящуюся в глубине за Путевым дворцом.

Москва произвела на меня сильное впечатление. Она была великолепна. Я решил, если останется время после встречи, погулять по центру и вдохнуть столичного воздуха. День выдался чудесный, было прохладно, но солнечно и безветренно, для прогулок погода подходила идеально.

Выйдя из такси, я зашёл в зал недорогого пивбара и огляделся по сторонам. Было темно и не слишком свежо. Заведение было старым и ремонт давно не делали. В дальнем углу у окна с видом на двор и детскую площадку сидел пожилой мужчина, неслабо пережёванный жизнью и, судя по всему, ни один раз получавший по голове. Он выглядел уставшим и, похоже, регулярно поддавал. Я подошёл поближе и заговорил.

— Здравствуйте. Вы Александр Дмитриевич?

— М-да… — он кивнул, оценивающе глядя на меня.

— А я Сергей, — сказал я. — Мы с вами разговаривали по телефону.

— Не ожидал, — прищурился он, — что ты такой молодой…

— Это я просто выгляжу молодо, — усмехнулся я. — А на самом деле мне уже шестьдесят пять.

— Ну-ну, — кивнул он. — Шутник. Садись. Тебе пиво-то можно?

— Пиво мне нельзя, я спортсмен. А вот чай и какие-то сосиски я закажу. Вы что будете?

— Я только пиво буду, — сказал он. — Странно, странно… Я думал, что тебе лет пятьдесят, ну или хотя бы лет сорок. А ты что, выходит, школьник? Ерунда какая-то…

— Ну да, школьник, — пожал я плечами. — Но планирую поступать в ваш институт.

Александр Дмитриевич равнодушно пожал плечами. На лице его отражалась глубокая усталость и апатия. Он немного оживился, увидев перед собой подростка, вместо взрослого человека, но быстро потерял интерес к этому факту.

У него был жидкие волосы, набрякшие мешки под глазами и нездоровое лицо с красными прожилками. Был он худ и несвеж и всем видом показывал, что последние шестьдесят пять лет его жизни были совсем непростыми.

— Поступай, — сказал он и отхлебнул пива.

Подошла официантка, спросила, что я буду. Я заказал колбаски с капустой и минеральную воду. Александр Дмитриевич, или просто Саня Мамай, попросил ещё пива.

— Ну и откуда ты знаешь Серёгу Бешметова? — прищурился он, разглядывая меня. — Ты ведь родился намного позже того, как он покинул этот мир.

— Есть такое дело, — кивнул я. — Вы совершенно правы, родился я позже него. Но я подружился с одной пожилой дамой, а она его неплохо знала. Она много о нём рассказывала.