— Ну, ладно, я вижу, в этом коллективе золотое правило «один за всех и все за одного» не работает, — покачал я головой и встал из-за стола. — Но прошу учесть, что я этого так не оставлю.

— Иди за мной!

Она вышла и, гордо подняв голову, прошествовала в свой кабинет, в сердце или даже мозговой центр нашей школы, где принимались все важные и ответственные решения. Она, молча, открыла дверь, вошла, обошла свой стол и опустилась в массивное кожаное кресло. Уселась и упёрлась в меня взглядом, применяя свой коронный приём.

Тяжёлый взгляд и цоканье часов — цак-цак-цак-цак — должен был сломить волю противника и подготовить её для решительного и неотвратимого удара контральтом по башке.

— Вы позволите, я присяду? — спросил я.

— Нечего тебе здесь рассиживаться, разговор будет коротким! — недовольно отрезала она. — Я тебя много раз предупреждала, что твои дни в моей школе заканчиваются, но ты меня не слушал. Ну что же, вот тебе и последний мой урок. Надо было искать место получше заранее, а сейчас всё. В общем, на экзамен ты не явился, опоздал и не был допущен, следовательно, завалил. А раз завалил, значит оценки засчитаны не будут и автоматически по всем предметам ты получаешь два шара и утешительный пендаль под зад коленом.

Она прищурилась и её тонкие губы расплылись в довольной и презрительной усмешке.

— И полетишь ты в Пятьдесят девятую или в какую другую школу, где ещё найдутся дураки, которые примут тебя в свой коллектив.

— Лидия Игоревна, ну это же произвол, — пожав плечами, сказал я совершенно легко, даже беззаботно, словно на её оперные тяжёлые эскапады ответил лёгкой песенкой из оперетты.

Да я шут да паяц, так что же

Пусть меня так зовут вельможи

Как они от меня далеки

Ни один не подаст руки

— Это ты будешь, если захочешь, в суде доказывать, — сказала она и засмеялась глубоким и красивым смехом. — В общем, всё, четверть через две недели заканчивается и мы с тобой больше никогда-никогда не встретимся. Всё, Краснов, свободен, иди домой, отдыхай, развлекайся, делай, что тебе угодно.

— Я всё-таки присяду, Лидия Игоревна, — кивнул я и опустился на стул напротив неё.

— Давай-ка, — громко и немного базарно воскликнула она, — без этого вот хамства.

— Хорошо, как скажете, — согласился я, протянул руку под крышку и вытянул оттуда маленький пластиковый пятачок.

Вытащил и показал ей.

— Вот это, Лидия Игоревна, называется «портативный малозаметный диктофон» с активацией голосом и запасом батареи и диска на пятьсот часов. Понимаете меня?

— Что?! — взревела она, — ты шантажировать меня вздумал? А ну-ка дай сюда!

— Нет, я вам отдать эту вещь не могу, она очень ценная.

— Шпионить?! — загромыхала она.

— Ну почему сразу шпионить, ну о чём вы говорите, это же оперативные мероприятия проводились, ничего со шпионажем и близко нету.

— Так, мне, Краснов, глубоко плевать, что ты там мне пытаешься сказать и показать своими действиями, это лишь утверждает меня в мысли, что я совершенно правильно приняла решение, и что таким дуракам, как ты, не место в нашей школе!

— Почему дуракам? — пожал я плечами. — Я собираюсь очень хорошо сдать этот экзамен.

— Собирайся, только ты его не сдашь, я тебе уже говорила, даже если он будет сдан на все пятёрки… — она посмотрела на кругляш в моей руке и осеклась. — В общем, нет…

— Очень жалко, — сказал я и убрал диктофончик в карман, — очень жалко, Лидия Игоревна, но просто чисто для вашей информации, вот этот вот предмет, который я вам показал, он был здесь не один, до него здесь находился другой предмет, этот, как вы видели, я только что извлёк из установочного места, а тот, который был до него, я извлёк гораздо раньше и уже сумел обработать информацию, записанную на него. И вот хочу предложить вам фрагменты из некоторых записей.

— Так, ну-ка, пошёл вон!

Я встал.

— Как скажете. В таком случае, я думаю, ничто не помешает мне распространить эти записи среди своих одноклассников, бывших одноклассников, органов образования и следственных тоже. Органов.

Я кивнул и нажал на телефоне воспроизведение.

«Ну, вы поймите, Лидия Игоревна, ну, Наташа, она очень талантливая девочка, вы знаете, но вот все эти экзамены и так далее, это всё такая нервотрёпка, такая неуверенность. А ей нужно сейчас заниматься… У неё диплом в этом году в музыкальной школе, а ещё»…