Шрифт:
— Со всем моим уважением…
— Пошел нахер!
— Так, — прерываю я начавшийся базар, — либо мне прямо сейчас объясняют, в чем причина моего нахождения здесь, либо я разворачиваюсь и ухожу. И отказываюсь вообще с кем-либо тут разговаривать.
Голос у меня, когда надо, вполне себе командный, потому все трое мужчин замирают и поворачиваются ко мне. С изумлением.
Складываю руки на груди, с вызовом смотрю на них.
И прямо-таки вижу, как физиономии становятся виноватыми.
В этот момент открывается еще одна дверь, и появляется мама Зевса Виталика.
— Боже, да вы рехнулись тут! — закатывает она глаза, — пропустите врача уже! А сами идите вон… Выпейте что-нибудь, что ли?
Она приглашающе кивает мне.
Иду, под оглушающее молчание мужиков.
— Бабуль, как она? — робко спрашивает черноволосый здоровяк.
— Нормально, — ворчит женщина, — еще бы вы тут демонстрации не устраивали, все бы вообще отлично было.
Она пропускает меня вперед, захлопывает дверь, бормоча:
— Мужики… Боже, почему они иногда такие глупые?
Вопрос вопросов, конечно…
Я смотрю на хрупкую девушку у окна.
Она стоит спиной ко мне, смотрит в окно на бьющую в стекла метель, золотистая коса змеей свисает чуть ли не до поясницы.
На звук закрывающейся двери она поворачивается…
И причина моего появления здесь становится более, чем очевидна.
5
— Добрый день, — здороваюсь я спокойно.
Девушка немного растерянно распахивает глаза, большие, яркие, лучистые, машинально обнимает себя за выпуклый, очень сильно выпирающий живот типичным жестом всех беременяшек.
— Добрый… — тихо отвечает она.
— Я — врач, — сразу обозначаю свой статус, — меня зовут Валентина Сергеевна.
— Очень приятно, Василиса.
Ей идет это волшебное сказочное имя. Наверно, отец придумал, когда дочь впервые увидел. Конечно, тот медведь бородатый выглядит не особенно сентиментальным, но иногда даже таких зверюг пробивает на чувства. Хотя, может, он ей не кровный родственник, а отец одного из тех сумасшедших парней, что бегают по стенам в соседней комнате?
— Я просто не понимаю, зачем они это все затеяли, — вздыхает Василиса удрученно, — я вполне себя хорошо чувствую… Так, немного тянет низ живота…
— Присядьте, я осмотрю вас, — киваю я на кровать.
Василиса послушно идет.
Мама Зевса Виталика поддерживает ее под локоть, и теперь я улавливаю фамильное сходство. Наверно, если взглянуть на фото этой дамы в молодости, то лица будут очень похожи.
И в который раз удивляюсь выверту природы: Зевс Виталик — отец этого нежного чуда? Поразительно…
Василиса осторожно укладывается на спину, я прошу снять сорочку, осматриваю аккуратно.
— Как давно тянет низ живота?
— С утра…
— Выделения?
— Да… Но такие… Странные, небольшие…
— Ощущения какие: потянет-потянет и отпускает?
— Да…
— А время между приступами засекали?
— Нет…
— Раз в десять минут примерно, — вмешивается бабушка.
— Срок когда ставят?
— Через неделю… И вообще… Этого не может быть… Я хорошо себя чувствую, понимаете? — Василиса начинает волноваться, приподнимается, глаза блестят испуганно. Боже, да она ребенок совсем! — И я должна рожать в клинике… Просто приехала в гости… Папа… Он позвонил… Скучал…
Она всхлипывает, и бабушка тут же принимается утешать:
— Ну что ты? Все хорошо, Васенька… Все хорошо же… Видишь, и врач тут есть…
— Но я должна была в клинике… И с Марией Игнатьевной… Она обещала, что будет сама лично… — Вася не успокаивается, наоборот, волнуется еще больше, хватает бабушку за руку, — как же я тут? Я… — ее голос дрожит испуганно, — я боюсь…
Замерев, она расширяет глаза, прислушиваясь к себе.
Схватка, вероятно.
Так, надо брать дело в свои руки, не хватало мне тут нервов дополнительных. И без того экстремальная ситуация.
— Василиса… — я мягко беру девушку за руку, смотрю в глаза спокойно, призывая весь свой опыт. Я, конечно, не акушер, но роды пару раз принимать приходилось, когда в скорой работала, — ничего страшного не происходит. Процесс этот естественный, и, если мы все будем делать правильно, то все будет хорошо. Скажите, у вас какие-то, может, документы из клиники, обследования имеются с собой?
— У меня все… В телефоне… На почте… — моргает она, — но интернета нет…
— Ничего, давайте я посмотрю то, что есть. И еще… — я поворачиваюсь к внимательно слушающей нас бабушке, — Вас как зовут?