Я прикоснулся к минутной стрелке и чуть надавил. Стрелка поддалась и сдвинулась. Аккуратно, чтобы не сломать, я сделал полный оборот. Часовая тоже двигалась. Хорошо. Я сделал ещё один оборот. И ещё…

Стрелки двигались без сопротивления, и я выставил на часах десять ноль-ноль… Блин… Позицию десять, ноль три стрелки проходили дважды в сутки. Не мог же тайник открываться каждые двенадцать часов? Не мог. Должна быть кнопка. Ури, Ури, где у него кнопка?! Или рычажок. Или ещё какая приблуда. Где?

Руки от волнения стали влажными. Я ещё раз внимательно осмотрел часы и… И ничего не нашёл. Ладно. Если не откроются, я просто их расхреначу. Разобью, разломаю на щепки. Только сбегаю за топором…

— Ну, с Богом… — прошептал я и сдвинул минутную стрелку на три минутки.

Сердце молотило так, что я чуть не пропустил щелчок. Щелчок! Тихий, короткий, едва ощутимый. Просто «тц» и всё. Но щелчок был. Точно был… И?

И вдруг, вслед за первым, раздался ещё один щелчок и выпуклая накладка с числом двенадцать чуть-чуть шевельнулась. Просто дрогнула. Самую малость. А значит…. А значит там… был…

Я поднял руку и надавил на двенадцать часов. Надавил, и подчиняясь моим пальцам, единичка и двойка вжались в циферблат. И в тот же миг механизм цвакунул и… Охренеть. Циферблат отщёлкнулся, как дверка. Теряя терпение, я распахнул эту дверцу. За ней скрывалась плоская ниша, и эта ниша…

— Так, понадобится фонари! У всех фонари имеются?

Во дворе дома раздались уверенные громкие голоса. Сука! Ну, как так-то? А Пугачёва в моей голове никак не унималась:

Звоня тебе во все колокола…

За окном мелькнули тени, и я услышал, что людей было явно несколько, и они шагали и переговаривались, совершенно не скрываясь, чувствуя свою силу. Я начал перебирать в уме, кто это может быть.

По идее Чердынцев не должен был меня выследить. Ведь мой телефон остался дома… Если он только прицепил мне какой-нибудь маячок… Но как бы он это сделал? Не фокусник же он и не ловкач Акопян. Ловкость рук и никакого мошенства…

Я бы понял, если бы он прилепил что-то к машине, но Кукуша вместе со своей тачкой тоже остался дома. Был ещё вариант, что он тупо мог прицепить ко мне наружку. Правда, я даже не знаю, что это должна быть за наружка такая. За мной никто не шёл от дома к театру.

Ну ладно, допустим, я хреново проверился, не посмотрел. Но в машине я время от времени оборачивался. Никто конкретно за нами не ехал. Короче, если это не люди чекиста Чердынцева, то кто? Теоретически, это могли быть псы Никитоса, судя по тому, как уверенно они действовали безо всякого страха обнаружить себя. Значит, были уверены что деться мне с подводной лодки некуда.

Я резко захлопнул открывшуюся лицевую сторону циферблата, перекрутил стрелки. Число двенадцать на верхней отметке отщёлкнулось и заняло свою первоначальную позицию.

Пришельцы чувствовали себя свободно и вольготно, как у себя дома. Ходили и громко переговаривались. — Тут такие заросли, как это все вычищать-то будем? — воскликнул человек с резким и скрипучим голосом

— Ты че, прикалываешься? — ответил второй голос. — Они сами все и сделают. Мы что ли будем это все корчевать?

— А может, и не надо? может так лучше и оставить?

— Да это вообще по херам, главное что там внутри поди все прогнило!

Я покрутил головой, пытаясь найти решение. Аналогия с подводной лодкой была вполне уместной. На всякий случай я метнулся к дивану, туда за которым в прошлый раз шуршали мыши.

Аккуратно и мягко ступая, сделал ещё несколько шагов и оказался у окна. Окно это было с обратной стороны дома и в принципе можно было попытаться провернуть такой же финт, как вчера в доме Розы и уйти в пампасы. Заросли за окном были, как в джунглях. Да только рама присохла и… Блин… И… И ни хрена не открывалась!

Я наклонился к окну и… сердце чуть не взорвалось! Твою мать! Аж волосы шевельнулись. Нельзя ж так. Прямо перед окном возникла рожа здоровенного мужика, заросшего и крайне мерзкого. Он скорее был похож на бандоса, чем на мента или чекиста.

Должно быть, видок у меня тоже был тот ещё, типа как у обезумевшего привидения, потому что бандос, увидев меня в мутном и грязном окне, отшатнулся, шагнул назад, запнулся и завалился в травищу, которая здесь была выше человеческого роста.

Я помахал ему рукой, поприветствовал. Но он заревел, как потерпевший.

— Харитон! Харитон! Там бомжи в доме. Смотри, чтоб не ушли, перекрывай дверь!

Признаюсь, эти вопли меня озадачили. А в голове запел Владимир Семёнович про охоту на волков. Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря . Хорошо бы… Да вот только куда ломиться-то?