Наркотики, проституция, оружие, рэкет, вымогательства — вот неполный список интересов этого человека. Надо отметить, что сам Винтер был расстрелян неподалёку от Осиновки во время криминальных разборок.

В ближайшее время мы расскажем о людях, самоотверженно сражавшихся со злом в нашем родном городе и об этом самом Винтере, к гибели которого у правоохранителей осталось много вопросов. Ответы на эти вопросы остаются важными и сегодня. В ближайшее время я расскажу вам о версиях убийства этого самого Винтера и о том, кто на самом деле совершил акт правосудия, устранив всю его команду.

Нам удалось найти свидетеля, присутствовавшего при кровавой расправе. Подробности — уже скоро в нашем расследовании на стриме!

Я перечитал статью дважды. Свидетелей, разумеется, не было. Если он не имел в виду меня, Кукушу или Никитоса. Но следовало отметить, что Петрушко за вечер смог найти много всего. Вероятно, журналистская жилка у него всё-таки имелась. И это было не слишком хорошо. Потому что упоминание Винтера и грядущих обличений не входило в мои планы. Этак Никитос придушит этого Петрушку раньше времени.

Но надо было признать, что привет из прошлого получился эффектным. Думаю, Никитка немного поскрипит зубами. Жалко, я его не увижу в момент, когда ему доложат об этом не слишком значительном событии. Как говорится, у Шпака — куртка, у посла — медальон. В смысле, на двери — зет, а тут и целый Зорро. Что это за ветеран, пожелавший остаться неизвестным, интересно. Хотя, может, и он был придуман ушлым Витей Петрушко.

— Ты чего такой радостный? — спросила Настя, зайдя за мной, чтобы идти в школу. — Опять неизвестно где вчера мотался.

— Да, с парнями после тренировки в баньку зашли. Пока то-сё, вот и время пролетело.

— Поэтому у тебя улыбка от уха до уха?

— Нет, улыбка, потому что сегодня у меня физика, а я её так учил, что она мне даже снилась сегодня.

— Понятно… Лучше бы я приснилась. Дай-ка. Чего ты тут читаешь? Про модный показ?

— Нет вообще-то, — пожал я плечами. — Про клад в Осиновке.

Настя протянула руку, взяла мой телефон и полистала сообщения канала.

— А, золото и пистолеты? Ясно.

— А что за показ?

— Сегодня праздничные мероприятия по поводу завершения Недели моды. Там будут наши местные модельеры показывать свои коллекции. В том числе бельё.

— Да-а? — заинтересовался я. — Хочешь пойти?

— Ну… да… я бы хотела, — пожала плечами Настя.

— Ты бы хотела посмотреть или показать?

— Ой-ой-ой, как смешно, — пожала она плечиками. — Алиска ваша там будет сиськами трясти. Она у себя на странице написала.

— Дай-ка, пожалуйста, — взял я свой телефон и прочитал заметку о показе.

Петрушко обещал выложить крутые фотки из-за кулис модного показа, которые не оставят равнодушными ценителей женской красоты. А ещё я прочитал анонс о скорой публикации невероятной истории из школы, где учатся дети городской элиты.

— Правда вас потрясёт! — прочитал я вслух.

— Это точно, — согласилась со мной Глотова. — Только лучше бы не надо.

На перемене я нашёл Князя.

— Ну чё, как дела? — спросил я. — Как там твой Хошимин поживает?

— Это кто?

— Вьетнамец, кто ещё?

— А-а-а… — протянул он. — Не знаю. Он пропал. Дядька ругался, что его найти никто не может.

— Понятно, — кивнул я. — Слушай… мне надо кое-что…

— Чё тебе надо? — нахмурился он.

— Коробок, чё…

— Чего-чего? Корабль что ли? Тебе? Погоди, ты точно про шмаль?

— Блин, — нахмурился я. — Что за вопросы. Есть или нет?

— Ну… для тебя есть, — заржал он. — Но мне просто интересно, ты себе что ли?

— Кенту одному обещал.

— Ты же сказал, бегунком не будешь.

— Это чисто одноразово. Хорошему человеку.

— Ладно, на следующей перемене подходи. Три штуки за пакетик.

— Согласен.

Перемена была большой и я рванул в банк рядом со школой на перекрёстке с Красноармейской. В мои годы там была кафешка-стекляшка, а теперь расположился банк. Видать, дела у этого банка шли так себе, потому что во всём отделении я оказался единственным посетителем.

Тусклый интерьер, тусклые лица, тусклый свет…

— Тысяча рублей комиссия за одну купюру, — равнодушно сказала кассирша.