Шрифт:
– Берегись! Берегись!
– закричали дети.
Но музыка гремела и заглушала их голоса. Тогда они подбежали в другой конец галереи, туда, где по мостику прогуливались самодовольные манекены. Дети протиснулись между ними. Джанджи чуть не упал и, стараясь удержаться на ногах, ухватился за манекен; тот на мгновение остановился и покачнулся, зацепив Джанджи кружевами и бусами. Мантеллииа бросился на куклу, толкнул её, и она зашаталась ещё больше. Тогда Джанджи разозлился и изо всех сил ударил манекен, который перевернулся, стукнулся о балюстраду и, покачавшись, свалился вниз, в первый этаж, на прилавок с перчатками, а оттуда на пол.
Грохот падения заставил сторожа обернуться. Ещё минута, и было бы поздно. Сторож схватил бандита за руку, и выстрел угодил вверх, в пустоту. Завязалась драка: сторож и бандит, вцепившись друг в друга, упали на манекен, который теперь окончательно развалился и обнаружил своё пустое нутро.
Но в этот момент на улице пронзительно загудела сирена. Это была полиция.
Глава 4. Допрос
– Введите их, - приказал начальник полиции.
– И собаку тоже.
– Слушаюсь, синьор; собаку тоже.
– Как тебя зовут?
– спросил малыша начальник.
– Джанджи.
– А дальше как?
Молчание.
– Я спрашиваю, - как тебя зовут?
– Джанджи.
– Хорошо. ну а дальше как? Короче говоря, чей ты сын?
– Я сын Тури.
– А кто такой Тури?
– Тури - это Тури.
– Ладно, хватит; от него мы, по-видимому, ничего не добьёмся. А тебя как зовут?
– обратился начальник к Аугусто.
– Мантеллина.
– Мантеллина?! Это ещё что за имя?!
– Да, его зовут Мантеллиной, хотя плаща у него больше нет.
– Тури подарил мне штаны с карманами.
– И дался вам этот Тури! Ты тоже его сын?
Мантеллина покачал головой.
– В общем, я ничего не понимаю.
– Синьор начальник, по-моему, ребятишки немного не в своём уме.
– Как?! И вы их защищаете?! Этого ещё недоставало!
– Нет, нет, синьор начальник.
– Сам ты не в своём уме, - выпалил вдруг Джанджи.
– Что это значит? Что он хочет сказать? Что вы делали в универмаге ночью?
Мантеллина и Джанджи молчали.
– Простите, синьор начальник, пришли фотографы и журналисты.
– Пусть подождут. Не мешайте мне во время допроса. Эти мальчишки и без того сведут меня с ума.
– Да, но корреспонденты не могут ждать. Для них это потрясающая сенсация: дети, собака ...
– Пусть подождут и оставят меня в покое!
– Слушаюсь, синьор начальник!
– Как вы вошли в универмаг?
– продолжал допрос начальник.
– Очень просто, вошли и всё, - ответил Мантеллина, пожимая плечами.
– Да, но кто научил вас?
– Ты тоже с ума сошёл!
– воскликнул Джанджи, приложив палец ко лбу.
– Ну-ну, без оскорблений!
– Потише, малыш, - сказал полицейский, - ведь ты разговариваешь с начальством.
– Признайтесь; воры впустили вас в универмаг, чтобы потом вы открыли им дверь?
– Я устал, - сказал Джанджи.
– Ах, вы, плутишки, шельмы!
– Успокойтесь, синьор начальник, позвольте я их допрошу.
– Ладно, попробуй теперь ты.
– Послушайте, ребята, мы хотим узнать, каким образом вы очутились в универмаге ночью. Хорошие дети обычно спят в это время, не так ли?
Мальчики повесили головы.
Да, хорошие дети ночью спят и не заставляют Тури волноваться.
– Тури!
– позвал Джанджи, готовый расплакаться.
– Тури теперь плачет, - пробормотал Мантеллина.
– Что он говорит?
– спросил начальник.
– По-моему, они хотят сказать, будто Тури сердится на них за то, что они ушли ночью, - ответил полицейский.
Джанджи и Аугусто сокрушённо кивнули головой.
– Тогда зачем вы это сделали?
– терпеливо спросил полицейский.
– Мы увидели жёлтого цыплёнка!
– неожиданно воскликнул Джанджи.
Все с изумлением переглянулись.
– Да, жёлтого цыплёнка в голубом яйце, - уточнил Мантеллина.
– Он был очень красивый!
– Значит, жёлтый цыплёнок в голубом яйце и заставил вас войти в универмаг?
– переспросил ефрейтор.
– Вот видите! Я же говорил! Это пароль!
– закричал начальник.
– А по-моему, это световая реклама, которая зажигается на площади, - скромно заметил полицейский.
– Где был цыплёнок?