– Теперь, - продолжал Кастронуово, - объясни, почему ты не хочешь возвращаться домой? Ведь, насколько я понял из письма твоего отца, у тебя нет ни малейшего желания ехать домой.

Карчофо кивнул головой. Где-то в глубине души он, правда, чувствовал себя виноватым, но только немножко. Семейные привязанности и увлекательные приключения всегда трудно совместить. Что делать? Приходится выбирать одно из двух. Однако это вовсе не значит, что увлекательные приключения разрушают родственные чувства; совсем наоборот, как это ни странно, - они их только укрепляют.

Карчофо любил дом, семью, родные края, но ни за что не хотел уезжать из Милана.

Он растерянно водил ногой по разноцветным плиткам пола: белая, чёрная, зелёная, снова белая, но до неё нога уже не доставала. Можно было потерять равновесие...

– Короче говоря, ты хотел бы ходить в школу здесь?
– спросил крёстный, складывая вчетверо письмо и засовывая его в карман.

Карчофо решительно кивнул головой.

– А почему бы и нет?
– неожиданно, как бы про себя, пробормотал Джузеппанджело Кастронуово и задумался. «Смелость - лучший учитель в жизни, - размышлял он.
– Я в двенадцать лет остался один и сам вышел в люди. Главное - упорство и труд! Джузеппанджело способный и умный парень, почему бы ему не помочь?» Землемер взглянул на крестника и спросил:

– А как же учебники?

Джузеппанджело улыбнулся:

– Я их привёз с с сбой, вместе с гитарой.

– Кто этот синьор?
– поинтересовалась тётушка Пьерина, вернувшись в кухню с пустым тазом.

– Это мой крёстный, - гордо ответил Карчофо.
– Джузеппанджело Кастронуово; - меня назвали в его честь.

Землемер любезно поздоровался с привратницей.

– Проходите, синьор, присаживайтесь. Сюда, пожалуйста. Чем позволите вас угостить? Я женщина бедная ...

Джузеппанджело Кастронуово, нисколько не смущаясь, уселся в маленькой кухоньке.

– Я слышал о вас, синьора, много хорошего, - сказал он.

Привратница всплеснула руками, и лёгкая краска смущения покрыл а её щёки.

– О, так вы обо мне слышали?! Подумайте только, синьор обо мне слышал!

– Конечно, я о вас слышал и теперь очень рад лично познакомиться с вами.

– Значит, вы уже виделись с Тури?

– Да, чтобы разыскать моего сумасбродного крестника, сначала я решил найти Тури. Вам никогда не приходилось слышать, как Тури играет? Можно подумать, будто у него в руках волшебная флейта,- добавил немного погодя Кастронуово.

– Вы тоже сицилиец?
– спросила привратница.

– Самый настоящий, - ответил землемер.

– А мне так и не довелось съездить в Сицилию, - сказала синьора Пьерина.
– И подумать только, ведь там умер мой сын, давно уже; а я даже не видела его могилы.

– Я вам сочувствую. А где он умер?

– Подождите минутку, сейчас я вам скажу.

Женщина взяла ключ из кармана передника и открыла им верхний ящик комода. Там лежал другой ключ, которым она открыла сундук, стоящий в углу спальни, и вытащила оттуда старую сумочку. Из сумочки синьора Пьерина достала бумагу и протянула её Кастронуово; это было свидетельство о смерти, выданное военным госпиталем в Кассибиле.

– Тысяча девятьсот сорок четвертый год, воина, - произнёс Джузеппанджело Кастронуово.

В его голосе и в лице синьоры Пьерины было столько грусти, что Карчофо не выдержал и произнёс:

– На воине людей убивают тысячами!

– Кто тебе это сказал?
– спросил крёстный.

– Антонио, а ему Орест-горбун, - ответил Карчофо.

– Я не знаю горбуна Ореста, - заметил землемер, - но говорит он правильно. Воина многим приносит смерть, и нужно всеми силами стараться, чтобы не было воины!

– Тогда почему же бывают воины?- спросил Карчофо ...

–  Я постараюсь вам чем-нибудь помочь, - пообещал землемер.

– Ну вот, дорогой крестник, - сказал Кастронуово, поднимаясь со стула, - в общем, мне кажется, нет ничего плохого в том, чтобы оставить тебя на несколько месяцев в Милане. Поидём, я попрошу директора устроить тебе перевод из сиракузской школы в миланскую. Смотри же, учись хорошо!

Карчофо пришлось рукой пригладить свои рыжие вихры; от волнения и от радости они торчали у него во все стороны.

– С отцом я сам берусь всё уладить,- добавил Кастронуово.
– Кроме того, я частенько бываю здесь по своим «делам» и смогу за тобой присматривать.

Карчофо от счастья волчком завертелся на месте, а когда они выходили на улицу, за спиной крёстного весело подмигнул Розалии и синьоре Марки. Потом он сразу же приосанился, и теперь его можно было принять за вполне благовоспитанного мальчика.

На следующий день Карчофо поступил во второй класс миланской средней школы, где он наконец-то мог спокойно заняться «делами»!