Любви моей там даровать усладу можно.

Дейзи вскинула голову, мол, «я предупреждала». Зная, что она ждет его реакции, Люциан поиграл бровями. Закатив глаза, Дейзи продолжила:

Истощена, потрачена, потеряна в опустошении,

Моя любовь безвременный конец нашла.

Истощена, потрачена, невыразимая потеря,

Покой она в веках отныне обрела.

Дейзи вздохнула.

— Что-нибудь еще? — спросил Люциан.

— Перед смертью Кай Мерит поклялся, что в стихах сказано, где спрятана римская казна. Но никто из советников проконсула, видимо, не смог разгадать его загадку. Уж не бредил ли он?

— Нет! — воскликнул Люциан.

Лорд и леди Уэксфорд, игравшие в шахматы, повернулись в его сторону. Люциан посмотрел на них и виновато улыбнулся.

— Нет, Кай Мерит загадал загадку, — сказал Люциан и подумал, что не для того зашел он так далеко и израсходовал чужие деньги, чтобы в конце концов оказаться в тупике. Все его планы, касающиеся имения, перемены, которые надеялся увидеть в отце, даже отношения с Дейзи — все зависело от обнаружения римского клада. — Ключ к разгадке должен быть здесь, в стихотворных строчках.

— Но если римляне не поняли…

— Римляне были озлоблены. — У Люциана на щеке задергался мускул. — А сердитые люди не замечают деталей.

Дейзи поджала губы.

— А ты, случайно, не сердитый?

— Я — не сердитый, я решительный. Чувствуешь разницу?

— Если Кай загадал загадку, то почему в таких ужасных стихах? Не вижу в них ничего, кроме потерянной любви.

— Жалованье тоже было потеряно, — напомнил Люциан. — Загадка — способ зашифровать информацию в паутине слов. То, что запутано, может быть распутано. И я собираюсь развязать этот гордиев узел.

— О Ратленде хорошо отзываются, надо отдать ему должное.

Лорд Уэксфорд закрыл за собой дверь спальни жены.

Это был четверг, и слуги ожидали, что он останется в комнате Изабеллы надолго. Учитывая его деликатную ситуацию, ему следовало оправдывать их ожидания.

— Он нравится твоей внучке?

— Джеффри Хавершем! Где были ваши глаза! Конечно, нравится. — Сняв напудренный парик, Изабелла принялась вытаскивать шпильки из волос. — Как можно было этого не заметить?

— Последнее время я многого не замечал, — сказал Джефф.

Он пересек комнату и начал помогать жене выуживать из шелковых волос шпильки, наблюдая за ней в зеркале. Она опустила руки и закрыла глаза. Удовлетворенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта. Взяв щетку, он провел ею по серебристым прядям. Изабелле это нравилось. Ничего особенного, но он делал это для нее. С радостью.

— Да, я, похоже, как-то упустил из виду, что в нашем доме остановилась загадочная гостья, — промолвил он. — Кто эта Бланш Латур?

Глаза Изабеллы распахнулись.

— Не важно. Она скоро уезжает.

— Ладно.

Джеффри чмокнул ее в обнаженное плечо.

— Храни свои секреты, Белла. Видит Бог, мои ты хорошо хранишь.

Может, ему это только показалось, но ее глаза омрачила тень печали. Уже через мгновение Изабелла улыбнулась.

— Любовь, говорят, скрывает массу грехов, — обронила Изабелла сардонически. — С тобой мы вместе много раз переживали все семь смертных грехов.

— Без сомнения, — согласился Джефф.

Изабелла встала, повернувшись к нему прямой, как струна, спиной, чтобы он мог распустить шнуровку ее корсажа. Милое домашнее занятие, доставлявшее ему не меньше удовольствия, чем ей. Его проворные пальцы быстро разделались с рядом петелек, освободив ее из плена китового уса.

Сколько мужчин мечтали о том, чтобы распустить шнуровку знаменитой куртизанки Изабеллы Рен? Гадали, какие страсти способна она возбудить в них, какими экзотическими способами владеет, чтобы доставить им удовольствие. О ночах с прекрасной Рен, когда осуществлялись самые смелые мужские желания, ходили легенды.

Джефф сожалел, что для него это ничего не значило.

Придерживая платье, Изабелла повернулась к нему. Линия ее шеи, округлость груди. Все в нем, что было способно ценить красоту, любовалось обликом его прелестной жены. Все, кроме шести важных дюймов.

— Можешь остаться на ночь, Джеффри. — Она подошла ближе и позволила платью упасть к ногам. — Нет, я не жду… то есть мы могли бы… просто побыть вместе. Обнимать друг друга.

Проклятие. Он терпеть не мог причинять ей боль.

— Белла. — Он привлек ее к себе и крепко обнял. Неправильно поняв его жест, она прильнула к нему. Но он уже оторвался от нее. — Прости… у меня другие планы.