По закону подлости первой, кого Далила увидела в клубе, была Замотаева. Наташенька, как обычно, застряла в холле: любуясь собой, крутилась с расческой в руках перед огромным старинным зеркалом.

До беседы с Лизой Далила не была готова с ней разговаривать. Она попыталась, изображая рассеянность, прошмыгнуть поскорей в зал. Однако Замотаева, сверкая фальшивой улыбкой, решительно устремилась к ней.

"Разговора не избежать, — кисло улыбаясь в ответ, осознала Далила. — А жаль, рано еще. Могу все испортить. Надо бы отвязаться от нее, но так, чтобы не насторожить, чтобы не выглядело, будто я ее избегаю.

Нужно что-то сказать ей. Но что?"

Как назло (и как часто бывает в подобных случаях) на ум ничего подходящего не приходило. Наташенька выросла слишком неожиданно, незапланированно — находчивость изменила Далиле.

А Замотаевой оставалось сделать пару шагов, она уже приоткрыла свои красивые полные губы, уже воздуха набрала для дежурных любезных приветствий.

Что она спросит? Что скажет?

В любом случае Далила не знала, что ей отвечать.

Принцессы на горошине очень хитры.

«Все пропало», — уныло решила она.

И в этот момент какая-то добрая сила вынесла в холл Елизавету. Бойцова вылетела из зала и, увидев Далилу, радостно завопила:

— Самсонова! Ну, наконец-то ты соизволила посетить нас!

Замотаева благоговейно воззрилась на Елизавету (Бойцову она боготворила — или делала вид, что боготворит), та же, наконец заметив ее, приветливо бросила:

— Натаха, салют!

И потащила Далилу к «членшам».

Замотаева поспешила за ними, соблюдая дистанцию, но явно прислушиваясь к беседе подруг. Далила украдкой шепнула Бойцовой:

— Лиз, что ты хотела про Наташу мне рассказать?

Та удивилась:

— Это что, так срочно?

— Кажется, да. Она явно рвется со мной говорить, а без твоей информации я не готова. От этого разговора зависит многое.

— Что?

— Если правильно построю беседу, то я сегодня же ее расколю, а если вспугну, она не раскроется. Видишь, она уже насторожена.

Елизавета оглянулась на Замотаеву и шепотом констатировала:

— Точно, глаз с нас не сводит, зараза.

— Зачем ты оглядываешься? — прошипела Далила, незаметно толкая подругу в бок локтем. — Лизка, ты хуже ребенка.

— Уж прости, не знала, что мы в шпионов играем, — «лягнулась» Бойцова и тут же, без всякого перехода, дружелюбно «завиляла хвостиком».

— Далечка, — заворковала она, — не волнуйся, эта дурочка тормоз. Кроме себя, она вообще ничего не замечает. К тому же я как бы дала ей знак, что сейчас освобожусь и подойду.

Далила сердито ответила:

— Надеюсь, она этот знак поняла. Я не тормоз, но вряд ли смогла бы сообразить, что ты имеешь в виду.

Так ты будешь рассказывать? — возмутилась она.

— Буду, — выразила готовность Елизавета.

— Только самое главное и быстро. Ей нельзя давать время подумать.

— Значит, ты все же подозреваешь ее?

— Хуже, я почти уверена, — призналась Далила.

Бойцова поделилась прозрением:

— И мне она перестала нравиться.

— Почему вдруг?

— Жестокая очень она. Когда я вывела ее на разговор, ну ты знаешь, как я умею, то да се.

— Знаю, знаю, что дальше?

— Хвастала своими победами Наташка, как последняя стерва, а я между строк читала, слава богу, ты меня научила. Ужас, как она мучила бедную Машу!

Далила оживилась:

— Вот-вот, давай про победы.

— Даю. По ее рассказам, за ней увивались Кроликов, Мискин и Замотаев. Замотаев открыто, но вяло.

— Правильно, ему было некогда. Он же с Андреем поднимал их общий бизнес.

Елизавета продолжила:

— А Мискин с Кроликовым к Наташке подкатывали активно, но тайком от Андрея.

Далила вставила:

— Он до сих пор не знает об этом. Что она говорила про Машу?

— Наташка прямо не говорила, но из всей ее трепотни выходило, будто Маша в тот день поджидала сразу двоих: Кроликова и Мискина. Якобы она им и на фиг нужна не была, но хитростью заманила обоих…

Бойцова остолбенела.

— В чем дело? — раздраженно осведомилась Далила. — Почему ты молчишь?

— Она смотрит на нас, — скосив глаза и не поворачивая головы, пропищала Елизавета.

— Ну и что?

— Наверняка догадалась, что мы шепчемся про нее. Это делу не повредит?

— Вряд ли.

— Но теперь она поймет, что я тебе доношу, и не станет со мной откровенничать.

— Что за слова ты подбираешь, — рассердилась Далила. — «Доношу». Ты не доносишь, а помогаешь найти убийцу невинной девушки.