Маша не соглашалась. Я настаивал. Она не хотела. Я приводил веские аргументы. Все это заняло не меньше часа, но в конце концов я уговорил ее позвонить на работу и сказаться больной.

Куда отправить Машу на время разборок с бандитами, я решил сразу. Конечно, к Женьке Микуличу. Во-первых, свой человек. Во-вторых, другая страна. В-третьих, кому придет в голову искать ее в маленьком и неизвестном военном городке, затерявшемся где-то на Житомирщине?

Вариант с дедом Евсеем и 74-м годом, а также с Москвой 1912 года я отмел. Это были хорошие варианты, но они требовали слишком много времени на подготовку.

Женька оказался дома. Он даже не очень удивился нашему появлению.

– Знаешь, – сказал он, – где-то чего-то похожего я ожидал. Сам не знаю почему. После твоего неожиданного появления и последующего столь же неожиданного исчезновения невольно пришлось шевелить мозгами. И это шевеление привело меня к выводу, что не все в твоих словах, которые ты мне сказал той ночью, было полным бредом. А уж когда я узнал о чудесном спасении экипажа МКС… Короче, ребята, я рад помочь. Машенька, располагайся. Мы с Леней старые друзья, и стесняться тебе нечего. Поживи, отдохни, воздухом настоящим подыши. А то в Москве вашей не воздух, а сплошная отрава. Впрочем, в Киеве немногим лучше. А завтра мы за грибами сходим. Как ты к грибам относишься? Как раз опята пошли. В общем, Леня, давай занимайся мамой и сестрой и ни о чем не беспокойся. Ты правильно сделал, что доставил Машу сюда. Лучшего места, чтобы спрятать хорошего человека, трудно представить.

За всеми этими заботами время пролетело быстро. Стрелка часов как раз вплотную подбиралась к трем, и я находился у себя дома, раздумывая, что бы еще предпринять, когда позвонил веселый фээсбэшник Валера и назначил мне срочную встречу на углу Покровского бульвара и Большого Трехсвятительского переулка.

Это место я знал хорошо – жила там когда-то одна моя знакомая – и через тридцать секунд оказался на бульваре, до икоты напугав какую-то весьма обширных размеров даму с таксой своим внезапным появлением из воздуха. Не знаю уж, что дама и ее такса подумали, но удалились они в сторону Чистых прудов с весьма значительной скоростью.

Валера уже сидел на ближайшей лавочке с газетой «Известия» в руках.

Классический вариант.

Я сел рядом и спросил:

– Ну, что за конспирация?

– Плохи дела, – вздохнул он. – Плохи дела, Леня.

– Что такое? Начальство бумажку на арест бандитов не подписывает?

– Ага. Почти. Слушай, ничего, если я на «ты»? А то как-то совсем неудобно разговаривать.

– Ничего, ничего. Ты, главное, в печь не суй, а там хоть горшком называй.

– Боюсь, все-таки в печь.

– Начинается…

– Увы. Так вот. Если коротко, то мы до этого твоего Михаила дотянуться не можем. То есть я с Григорием и наше прямое начальство.

– Как это не можете? Он что, министр внутренних дел?

– Если бы министр… Видишь ли, наших долбаных интриг тебе все равно не понять, поэтому я и рассказывать не буду. Одно скажу. Тех, кто может хоть как-то этого Михаила ущучить, сейчас в стране нет. И довольно долго еще не будет.

– Погоди, а как же мои мама и сестра? Они ведь в заложниках! Это же обычное дело – помощь и защита граждан! При чем здесь Михаил, там, или не Михаил… Бандиты похитили двух честных граждан. Спасайте. Это же ваша работа!

– Бандиты… То, что я тебе сейчас скажу, на самом деле считай, что я не говорил. Услышишь – и забудь. Понял?

– Чего уж тут не понять…

– Не бандиты это.

– А кто?

Валера молчал.

– ФСБ? – догадался я. – Так это ваши?!

Едва заметный кивок головы.

– Ну вы и суки, – сказал я. – Какие же вы суки все-таки, Валера. Я ведь вам поверил… Эх, дурак, одно слово. И что мне делать? Нет, ты скажи – что мне теперь делать?!

– Не ори, – тихо сказал он. – Не ори, пожалуйста.

– ……!!

– Я выяснил, где их держат. Элитный дачный поселок Липники возле своего города знаешь?

– Знаю.

– Хорошо знаешь?

– Чтобы хорошо его знать, там надо жить. Знаю, где находится. Ну, и был внутри один раз. В гостях у приятеля.

– Этого достаточно. Слушай тогда сюда, как говорят в Одессе. Слушай и запоминай.

Я лежал на пригорке за толстой сосной и в бинокль разглядывал элитный дачный поселок Липники.

Давно, давно я не был в родных краях. Вон как за эти полтора года разросся поселок – не узнать. Было каких-то два десятка монстров-дворцов, а теперь… Богатеют люди. Бандиты, конечно, в основном да власть местная. Но есть, наверное, тут дома и честных бизнесменов. Относительно честных, конечно. Да, богатеют. И вкус приобретают. Вон уже и благородная сдержанность в линиях фасадов появилась, и даже изящество некоторое с претензией на стиль. Ладно, мне сейчас не до рассматривания архитектурных изысков. Мне сейчас нужно найти на краю поселка двухэтажный белый особняк с красной черепичной крышей и тарелкой спутниковой антенны… Черт, да таких тут несколько! Вон тот белый двухэтажный, и этот… И крыша у них черепичная красная, и спутниковые антенны имеются! Погоди. Спокойно. У тебя же есть примерная схема, которую дал Валера. Достань и посмотри. Так. Особняк на самом краю поселка, у леса. Значит, ни тот, ни этот не подходят. А подходит под описание и схему… Да, точно. Вон он. Помнится, еще Валера говорил, что у него высокая каминная труба. Есть такая? Есть. Только у него, кстати, и есть. У всех остальных белых и черепичных трубы ниже. Так что, он? Он. Других все равно нет, значит, будем считать, что он. Ну а там как карта ляжет.

Уже начинало смеркаться, когда я решился. Есть ли в комнатах охрана, где именно она расположена и в каком количестве, мне все равно рассмотреть не удалось: все окна были забраны изнутри плотными жалюзи. Зато удалось увидеть главное – маму и сестру Любу. С пригорка особняк просматривался не очень хорошо даже в бинокль, потому как стоял на самом краю поселка и его закрывали от обзора другие строения. Но мне пришла в голову счастливая мысль устроиться на самой верхушке сосны, и оттуда я все прекрасно разглядел. Мама и Люба как раз прогуливались во дворе под охраной двоих, облаченных в спортивные костюмы, коротко стриженных, крепких на вид молодых мужчин. Бинокль был мощный, и у меня защемило сердце: мама выглядела постаревшей и печальной, а моя младшая сестренка – обычно стройная и звонкая – непривычно сутулилась и как-то опасливо и затравленно поглядывала по сторонам.