– Момент, уже вырубаю… Ну чего, малявка?

– Меня обещали познакомить с продюсером!!! Из меня будут делать звезду!!!

– Блин, не ори ты в ухо! Давай то же самое еще раз сначала!

– Мой папа – да, кстати, у меня тут появился папа, такой весь из себя крутой, типа бандита, но на самом деле он бизнесмен, – так вот, у него есть знакомый продюсер!

– Ну и что? У меня тоже есть знакомый продюсер. И не один.

– Нет, ты не понял. Меня обещали к нему отвести на прослушивание. И если он решит, что я подхожу, то все будет… ну, как в телевизоре…

– А что за продюсер-то? Как зовут?

– Его фамилия Эрлин. Не слышал?

– Не-а. Еврей, что ли?

– Откуда мне знать. А что?

– Все удачливые продюсеры – евреи. Вот у нас продюсер хохол, так мы все и не раскрутимся никак… Что-то я среди питерских шоуменов Эрлина не припоминаю. Он из Москвы?

– Да я не знаю, кто он. Я его еще не видела. Отец сказал, поедем к нему завтра или послезавтра, если у него время будет.

– Ну чего, удачи. Постарайся произвести впечатление. Хотя если тебя отец спонсировать будет, тогда без разницы…

– Я и про вас ему расскажу! Все вместе раскрутимся! Мы же команда!

– Хм, ну расскажи. Можешь отнести ему наш демо-диск, ага? Я завтра с утра занесу на «точку», а ты после школы зайди туда и захвати его.

– Заметано. Рэндому обязательно расскажи! Всё, пока!

Ники повесила трубку и тихонько засмеялась. Она чувствовала себя такой счастливой. С тех пор как Толик «стал» ее отцом, в жизни Ники определенно наступила светлая полоса. Только одно ее слегка огорчало – что мама ее радости не разделяет.

Глава 17

Путешествие к предкам

Лешка не заметил момента, когда уснул, потому что ему сразу, без перехода начал сниться сон. Яркий, нелогичный, тревожный – такие снятся перед самым пробуждением, если долго заспишься в выходные. Лешке снилось, что он отстал от Виктора, заблудился в лабиринте подвалов Леннаучфильма и бродит один по неосвещенным переходам, поворачивая наугад и с каждым разом все сильнее удаляясь от выхода. Коридоры, лестницы, одинокие тусклые лампочки, пожарные щиты – за каждым поворотом все одно и то же, одинаковое до сумасшествия. Лешка уже всерьез запаниковал, что останется тут навечно, когда за очередным углом увидел человеческий силуэт.

– Виктор! – обрадовался он.

– Привет, Алешка. Ты меня не узнаешь? – дружелюбно спросил человек.

Лешка пригляделся. Да, это был не сянь, а какой-то пожилой мужчина в военной форме, с голубыми глазами и залысинами на лбу. Лицо у него было смутно знакомое. А манера поведения – как у дальнего родственника, приехавшего из другого города.

– Мы разве встречались? – спросил Лешка.

– Последний раз – лет десять назад. Ты меня, наверно, забыл. Ну, я-то тебя, хулигана, отлично помню. Как придете с отцом в гости, так весь дом перевернете. Помнишь, как хрустальную сахарницу разбил?

– Я просто хотел кое-что проверить… Папа сказал, что из нее сахар не высыплется, если ее очень быстро крутить, – автоматически ответил Лешка. – Это была дедушкина сахарница. Откуда вы знаете?

– А я, по-твоему, кто?

Лешка вгляделся в лицо военного – и узнал его. Он вспомнил не его самого – все-таки почти десять лет прошло, – а напечатанную со старого слайда роскошную отретушированную фотографию, висевшую У отца в кабинете.

– Привет, дед, – севшим голосом проговорил он. Теперь Лешка вспомнил все – и про сяня, и про эксперимент, и про заклинание. «Значит, получилось, – понял он. – Я в Нижнем мире». Почему-то Лешка не испугался, как можно было бы ожидать, а успокоился. Наверно, потому что у покойного дедушки было такое знакомое, родное лицо… «Кстати, где Виктор?» – вспомнил Лешка. Кажется, Виктор обещал, что будет сопровождать его? Лешка оглянулся, но кроме деда никого поблизости не было.

– Где сянь? – с тревогой произнес он вслух. Дед нахмурился.

– Кто-кто?

– Сянь. Тот, кто научил меня песне мертвых. Он пропел ее передо мной и должен был…

– А, вот оно что, – без энтузиазма проговорил дед. – Так ты к нам временно. А мы-то приготовили тебе торжественную встречу, вся семья в нашем родовом гнезде собралась аж до седьмого колена, чтобы полюбоваться на правнучка…

– Вся семья в сборе? – раздался голос за спиной Леши, и из темноты коридора выступил Виктор. – Отлично!

– А ты, чужак, в семейные дела не лезь, – нелюбезно заявил дед. – И так заварил тут кашу!

– Я и не лезу, – миролюбиво отозвался сянь. – Так, дивлюсь. А насчет каши… Чего ж вы так, последнего в роду, наследника, – в жертву продали?

Дед засопел и уставился на сяня свирепым полковничьим взглядом.

– Как ты смеешь рассуждать о том, что тебя не касается?!

– Дед, он мне жизнь спас, – торопливо влез Лешка.

– Кто его просил?! – рявкнул дед. – Да ты знаешь ли, бессмертный, что с нашим родом теперь из-за тебя будет?