– Даже так?

– На такой работе, как у меня, слишком много знать опасно.

– А говорят: знание – сила, – подковырнул я.

– Да, вот поэтому в номерах мотелей иногда находят трупы. Не хочу, чтобы меня обнаружили в один прекрасный день задушенной моим же собственным нейлоновым чулком… Дональд, а какой куш вы сорвете с нашей аферы?

– Вполовину меньше, чем хотелось бы.

– Зачем вы темните? Я же назвала свою сумму.

– А я ответил вам, что остался в накладе. Овчинка не стоит выделки.

– Чего вы опасаетесь?

– Того, что все шито белыми нитками.

– Что за чушь! – воскликнула она. – На вас ничего не повесили. Все прошло без сучка без задоринки. Скажите мне, Дональд, как я выступила?

– До или после?

– Во время! Я говорю о том, как сгребла платье и, держа его перед собой, пятилась в ванную, а затем внезапно повернулась, когда закрывала дверь. Готова поспорить, что копам было на что посмотреть.

– Они видели и не такое.

– Спорим, что и на вас картина произвела впечатление.

– Произвела.

– Судя по вашему тону – не очень.

– В данный момент моя голова занята совсем другим.

– О чем же вы думаете, если не секрет?

– Об инспекторе Смите.

– А что в нем такого?

– Как он вам показался?

– Славный малый. В отличие от вас он не остался равнодушным к моим прелестям. Не зря же он закинул удочку насчет того, чтобы заскочить в «Петух и чертополох» на досуге.

– Да уж!

– А я ему тут же в лоб заявила, что он женат.

– Смиту это, как слону дробинка, – возразил я.

– Зато для меня – это стоп-кран, – сказала она как отрезала.

С минуту мы молчали, затем Шейрон поинтересовалась:

– Почему вы спросили меня об инспекторе Смите, Дональд?

– Не пойму, чем вызвано его поведение. Ведь мы все еще в его руках. Стоит ему усомниться в наших показаниях – и он запросто прижмет нас к ногтю.

– Каким образом?

– Накроет нас в номере, – пояснил я. – И задержит по обвинению в аморалке…

– Почему вы замолчали, Дональд?

– Я сейчас думаю…

– Проклятье, – прервала она. – Нашли время, когда думать. Сейчас та ситуация, когда от мужчины требуются руки, а не голова.

Вместо ответа я промолчал.

Внезапно она вскочила с кресла, оправила чулки и посмотрела в зеркало.

– Вот что, Дональд.

– Что?

– У меня для вас новость.

– Какая?

– Я уезжаю домой.

– Подвезти вас?

– Нет, не нужно. Я уеду на такси.

Я открыл бумажник.

– Я дам вам деньги на дорогу.

– Вы что, даже не пытаетесь задержать меня?

– Ну, если вам хочется остаться?..

– Черт бы вас побрал, вы не слишком-то любезны с дамами. С вами себя чувствуешь не женщиной, а какой-то простоквашей. Будьте вы прокляты!

Она набросила на себя пальто, подхватила сумочку и в сердцах пожелала:

– Спокойной ночи и век бы вас не видеть!

Я наблюдал, как она вышла из номера.

Подождав минут пять, я положил ключ в карман, вышел из номера, закрыл за собой дверь и прошел мимо плавательного бассейна к телефонной будке – цели моей прогулки.

Передние ворота плавательного бассейна были закрыты и заперты на подвесной замок. На задних воротах был защелкивающийся замок. Они были закрыты.

Зайдя в телефонную будку, я бросил монетку и набрал номер Элси Бранд.

Раздалось немало гудков, пока не послышался голос Элси; он был рассерженным:

– Алло! – услышал я. – Кто же звонит в такой час?

– Дональд.

– Дональд! – воскликнула она, и голос потеплел. – Что случилось, Дональд? У тебя неприятности?

– Мне нужна твоя помощь.

– Дональд, скажи, где ты сейчас. Сделаю все, что могу. Подъехать к тебе? Что от меня требуется?

– Отправляйся в офис, открой ящик моего письменного стола, возьми все мои причиндалы для снятия отпечатков пальцев и рулон липкой ленты. Затем подъезжай к мотелю «Постоялый дворик». Запомни, мой номер 27-й. Но не заезжай на стоянку и не подъезжай к офису мотеля. Там есть плавательный бассейн, а возле него телефонная будка. К ней можно проехать по дорожке, огибающей бассейн. Оставь машину на повороте к будке. Дальше иди пешком, зайди в будку и делай вид, что звонишь, пока не убедишься, что никого нет поблизости. Только тогда отправляйся ко мне в номер.