— Пидарас, — повторил Серега.

И врезал мужичку в скулу.

Жорик был хиловат, и пацаны во дворе его частенько поколачивали. А когда им было лень дать ему пинка или подзатыльника, то просто плевались, метя в голову:

— Сопля. Чмо вонючее…

И некому было вступиться за Жорика. Не имел он ни брата, ни даже и сестры. Был единственным ребенком родителей, которые в дела его дворовые не встревали. Что они могли сделать: мать — больная женщина, только и вздыхающая день и ночь на своей кровати; отец — тихий пьяница, прошмыгивающий через двор утром на работу, вечером — с работы.

Не на кого было рассчитывать Жорику. И он смиренно сносил издевательства и побои. И не оставлял надежды как-нибудь извернуться, до чего-нибудь допереть своей головенкой. Часами глядел из окна на курящих во дворе пацанов и думал, думал, думал. И придумал, наконец. В один из дней, выждав, когда самый уважаемый пацан — Серега Баранов останется у скамейки один, Жорик рванул к нему:

— Сережа…

Тот даже не понял, что это обращаются к нему. Все и всегда его звали исключительно Бараном.

— Сережа, — повторил Жорик.

— Че? — выкатил глаза Баран.

— Сережа, — третий раз повторил Жорик и, глядя на парализованного Барана, изложил, — Давай я буду твоим помощником…

— Че-че?

— Ну, буду делать все, что захочешь…

Баран сплюнул в его сторону:

— Ты и так будешь делать все, что захочу…

Жорик помотал головой:

— Это когда ты меня поймаешь, то можешь заставить. А так я всегда буду рядом с тобой и все буду делать по своей собственной воле…

— По своей собственной? — повторил Баран.

— По своей собственной, — подтвердил Жорик.

Баран, прикинув, заподозрил:

— Ну и зачем тебе это?

Жорик с готовностью раскрыл карты:

— Сережа, ты у нас здесь самый сильный. Тебя уважают. И тебе ничего не стоит за меня заступиться…

Баран помолчал, ковыряясь в носу. Потом взял палку и бросил ее в кусты:

— Притащи…

Жорик послушно полез за палкой. Поднес ее на двух руках:

— Пожалуйста, Сережа.

Баран довольно усмехнулся. Особенно по вкусу пришлось ему слово «пожалуйста». И он даже подумал, как это раньше не догадался заставлять таких вот «жориков» произносить его. Сунул в зубы сигарету.

Жорик тут же вытащил из своего кармана спички, зажег одну и поднес:

— Пожалуйста, Сережа…

У того чуть сигарета изо рта не выпала, так он расплылся в улыбке.

Баран прикурил и, пустив пару колец, похлопал Жорика по плечу:

— Соображаешь…

Жорик, глянув на никогда нечищеные ботинки Барана, вытащил из кармана носовой платок. Плюнул на него и, насколько это было возможно, надраил барановскую пару.

Хозяин ботинок почесал репу:

— Чума…

Больше он Жорику ничего не успел сказать. К ним подвалили два знакомых пацана. Первый по привычке крикнул Жорику:

— О, чмо вонючее прикатило…

Второй также привычно занес руку, чтобы ударить. Жорик, ожидая тумака, сгорбился. Однако, напрасно. Баран, цыкнув слюной в сторону, строго указал:

— Не тронь его. И не обзывать больше…

Пацаны переглянулись:

— Ты че, Баран?

— Через плечо, — посмотрел тот на свои ботинки, — че слышали. Жорик — мой помощник. Кто его пальцем тронет или словом, урою…

— Как скажешь, — снова переглянулись пацаны, — че делать-то будем сегодня?

Баран зевнул:

— Я ниче не буду. У меня помощник есть. Жорик, пить хочется…

Жорик тут же рванул в подъезд. Принес из дома стакан воды.

Баран не спеша выпил. Пацаны, количество которых тем временем увеличилось вдвое, глядели, разинув рты. И шептались:

— Помощник… Ни пальцем… Помощник…

С этого дня Жорик повсюду следовал за Бараном. Исполнял его поручения. Их собственно было немного. Попить. Прикурить. Дать кому-нибудь подзатыльник. Беден был на фантазию Баран. И потому Жорик частенько сам придумывал себе работу. Попрыскать на Барана дешевым одеколоном. Подержать над ним зонтик. Вызвать «такси» — найти кого-нибудь, кто сможет дотащить Барана на спине до подъезда. И тому нравилось, что за него теперь многое не только делается, но и думается. Баран порой даже начинал беспокоиться, если рядом с собой не видел Жорика:

— Где мой помощник?

Все в округе называли его «барановской шестеркой». Но «за глаза». Сказать в лицо боялись. Кулаки Барана внушали большое уважение. И Жорик королем ходил по всему району.

Однако, улаживая дворовые дела, он совсем запустил школьные уроки. Двойки посыпались одна за одной.

— Придется тебя на второй год оставлять, — качала головой классная руководительница.

Эта мысль Жорику не понравилась. Не считал он себя дураком, чтобы по несколько лет в каждом классе сидеть: