– Ха-ха-ха! Отважные речи! Вспомните Рэнгэоин!

Двадцать человек открыв рот смотрели вслед Мусаси.

Гора Хиэй и соседние вершины спали в пелене облаков. Путники приближались к развилке, откуда одна дорога взбиралась в гору, другая – вела к деревне Итидзёдзи. Дорога была каменистой, с глубокими выбоинами. У развилки, раскинув ветви гигантским зонтом, росла сосна, под которой расположились несколько старших учеников школы Ёсиоки. Шел военный совет.

– Сюда ведут три тропы. Неизвестно, по какой придет Мусаси. Разумно разделить людей на три группы и поставить на каждой. Гэндзиро с отцом останутся здесь с десятком самых сильных наших учеников во главе с Миикэ и Уэдой.

– Местность здесь пересеченная, поэтому собирать всех людей бессмысленно. Надо расставить их вдоль трех троп и подождать, пока Мусаси не приблизится достаточно близко к месту боя, а затем окружить его.

Тени метались по дороге, некоторые самураи стояли неподвижно, опершись на копья. Они подбадривали друг друга, хотя среди них не было трусов.

– Идет! – раздался крик дозорного.

Тени замерли. По спинам воинов пробежал холодок.

– Ложная тревога! Это Гэндзиро.

– Смотрите, его несут в паланкине.

– Да он ведь еще ребенок!

Тусклый фонарь, раскачиваясь в такт шагов носильщиков, медленно приближался. Вскоре Гэндзаэмон уже выбирался из паланкина со словами: «Ну вот, кажется, все в сборе». Гэндзиро, мальчик лет тринадцати, вылез из другого паланкина. На головах отца и сына были белые повязки, хакама подогнуты. Гэндзаэмон велел сыну стоять под сосной. Отец потрепал мальчика по волосам:

– Бой от твоего имени, но сражаться будут ученики школы. Ты еще мал, твое дело – наблюдать со стороны.

Гэндзаэмон застыл под деревом, как кукла самурая на празднике мальчиков.

– Еще рано, – проговорил Гэндзаэмон. – До восхода солнца далеко.

Порывшись за пазухой, он достал трубку и попросил дать ему огня. Все видели, что он спокоен и держит себя в руках.

– Может, решим, как распределить людей? – предложил кто-то.

– Пожалуй. Каждый должен знать свою позицию. Что предлагаете?

– Боевое ядро остается под деревом. Остальные воины будут стоять через двадцать шагов друг от друга вдоль трех дорог.

– Кто на позиции под сосной?

– Вы и еще десяток учеников. Мы сможем оградить Гэндзиро и прийти на помощь бойцам на дорогах.

– Надо подумать, – произнес Гэндзаэмон. – По твоему плану на Мусаси смогут напасть не более двадцати человек.

– Правильно, этого достаточно для его окружения.

– А если он приведет подмогу? Запомните, он мастер выходить из самых трудных положений. В этом он, пожалуй, даже сильнее, чем в бою. Вспомните Рэнгэоин. Он может ударить по слабому звену в наших порядках, ранить троих-четверых и скрыться, а потом бахвалиться, что один справился с семью десятками учеников школы Ёсиоки.

– Мы не допустим клеветы!

– У вас не будет доказательств. В городе уже сплетничают, что Мусаси один бросил вызов всей школе Ёсиоки. Народ, как обычно, на стороне одинокого храбреца.

– Если он и на этот раз вывернется, нам конец, – произнес Миикэ Дзюродзаэмон. – Никакие объяснения не помогут. Единственное наше спасение – смерть Мусаси, сейчас не до выбора средств. Мертвые молчат.

Дзюродзаэмон подозвал четверых самураев, стоявших в стороне.

Трое были с луками, один с мушкетом.

– Мы обеспечили дополнительные меры обороны, – сказал он.

– А, дальнобойное оружие!

– Поставим их на возвышении или устроим на деревьях.

– Не обвинят ли нас в нечестных приемах?

– Плевать на молву. Наша задача – убить Мусаси.

– Если тебя не страшат сплетни, согласен, – быстро проговорил старик. – Если Мусаси захватит с собой человек шесть, им не уйти от стрел и пули. Пора по местам. Мусаси может напасть внезапно. Расставляй людей, командование поручаю тебе.

Темные тени рассыпались, как дикие гуси по болоту. Одни нырнули в заросли бамбука, другие спрятались за деревьями или слились с камнями на межах между рисовыми полями. Трое лучников заняли позицию на возвышенности, а один забрался на сосну. Пока он карабкался на дерево, дождь иголок сыпался на стоявшего внизу Гэндзиро. Отец заметил, что мальчик заерзал на месте.

– Уже волнуешься? Нельзя так трусить!

– Я не трус. Иголки за ворот попали.

– Терпи молча. Хорошая закалка для тебя. Попытайся запомнить все подробности боя.