ной, когда на каждого приходилось не более двух или трех

противников. Сам Уоллес бросился на капитана пиратов, и

между ними завязалась борьба столь яростная, что все ос-

тальные прекратили битву и стали смотреть на них, словно

пришли к общему согласию предоставить поединку между

двумя главарями решить исход сражения. Пират бился, как

только может биться человек, но Уоллес обладал нечело-

веческой силой. Он выбил меч из руки разбойника, и тот,

когда клинок противника должен был вот-вот рассечь его,

не видя иного выхода, схватился с шотландцем грудь к

груди, надеясь осилить его голыми руками. Однако и тут

шотландец взял верх. Они повалились на палубу, держа

друг друга в объятиях, но француз упал навзничь, и Уоллес,

схватив его за горло, защищенное ожерелком панциря,

сдавил так крепко, что сталь, как ни была хороша, подалась

и кровь хлынула у пирата из глаз, из носу, изо рта, так что

просить пощады он мог только знаками. Увидав, как туго

пришлось атаману, его люди побросали оружие и сдались

на милость победителя. Тот даровал им всем жизнь, но

завладел их судном и объявил их своими пленниками.

Когда показалась французская гавань, Уоллес поверг ее в

трепет, использовав цвета разбойника, как если бы сам де

Лонгвиль явился грабить город. Колокола вызванивали

тревогу, раздался призывный звон рогов, и горожане хва-

тались за оружие, когда внезапно все переменилось. Над

пиратским флагом вознесся шотландский лев на золотом

щите и возвестил, что приближается освободитель Шот-

ландии, как сокол с добычей в когтях. Он сошел на берег со

своим пленником и предстал с ним пред двором француз-

ского короля. По просьбе Уоллеса, пирату были прощены

его разбойничьи подвиги, и король даже почтил сэра То-

маса де Лонгвиля посвящением в рыцари и предложил ему

службу при своем дворе. Но разбойник проникся такими

дружескими чувствами к своему великодушному победи-

телю, что предпочел соединить свою судьбу с судьбой

Уоллеса, отправился с ним в Шотландию и сражался плечо

к плечу с героем во многих кровопролитных боях, в ко-

торых сэр Томас де Лонгвиль доблестью не уступал ни-

кому, кроме богатыря, одолевшего его в поединке. Ему

выпал более счастливый жребий, чем его покровителю.

Отличаясь не только редкой силой, но и красотой, де

Лонгвиль так пленил юную девицу, наследницу древнего

рода Чартерис, что та избрала его себе в супруги и при-

несла ему в приданое прекрасный баронский замок Кин-

фонс со всеми угодьями. Их потомки приняли имя Чарте-

рис – в утверждение связи со своими предками по мате-

ринской линии, древними владельцами их замка и барон-

ских земель, хотя имя Томаса де Лонгвиля не меньше

чтилось среди них и широкий двуручный меч, которым он

косил в боях ряды противников, хранится по сей день среди

драгоценных семейных реликвий. По другой версии Чар-

терис было родовое имя самого де Лонгвиля. Впоследствии

поместье перешло к семье Блэров, а в настоящее время им

владеет лорд Грей.

Эти-то бароны Кинфонс25 из поколения в поколение, от

отца к сыну, исправляли должность мэра города Перта.

Замок стоял по соседству с городом, и этот издавна уста-

новившийся порядок был удобен для обеих сторон. Сэр

Патрик, о котором повествует наша хроника, не раз воз-

25 Думают, что в настоящее время древних баронов Кинфонс представляет по

мужской линии одна ветвь этого рода, некогда могущественная, а именно – Чартерисы из

Эмисфилда в Дамфризшире. Развалины замка рядом с их современной усадьбой свиде-

тельствуют, какими широкими возможностями располагали они в прошлом. (Прим. ав-

тора.)

главлял пертское ополчение в боях и схватках с неуго-

монными грабителями из кланов Горной Страны и с дру-

гими врагами – будь то чужеземцы или свои же сопле-

менники. Правда, иногда ему надоедало разбирать мелкие

и вздорные жалобы, с которыми обращались к нему без