Шрифт:
Гор склоняет голову, и этот странный мир исчезает. И — возвращается старый.
— Брат, я хочу, чтобы ты убил меня, — говорит он и заходится в хрипе.
— Я не могу.
— Не отсылай меня обратно с тяжестью такого позора.
— Что еще я должен сделать?
— Даруй мне помилование. Я не знаю, какое.
— Тогда выслушай меня и иди с честью. Знай, что я убил бы твоего отца, но пощажу его ради тебя, если только он поможет мне, когда придет время.
— Какое время?
— Это решать ему.
— Я не понимаю.
— Разумеется, не понимаешь. Но как бы там ни было, передай ему это.
— Договорились?
— Хорошо, — отвечает Гор и начинает подниматься. Когда он встает на ноги, то видит, что вокруг — гобелены Дома Жизни и что в Зале Ста Гобеленов он один. Но в то последнее, самое страшное мгновение он кое-что узнал… Он спешит записать ускользающую мысль.
ЛЮДИ, МИРЫ И ВЕЩИ
— Где Гор? — спрашивает Мадрак. — Он только что был здесь.
— Он уже дома, — отвечает Принц, потирая плечо. — Теперь позвольте мне кое о чем напомнить…
— Имя, — говорит Оаким, — верни мне мое имя.
— Да, — соглашается Принц, — я верну его тебе. Ты — часть того, о чем я собирался сказать.
— Имя, — повторяет Оаким.
— Ты не чувствуешь себя как-то иначе в этих сандалиях?
— Чувствую.
— Как именно?
— Не знаю… Верни мое имя.
— Дай ему перчатку, Мадрак.
— Мне не нужна перчатка!
— Надень ее, если хочешь узнать.
— Хорошо.
Он надевает перчатку.
— Теперь ты знаешь свое имя?
— Нет. Но я…
— Что?
— Я чувствую что-то знакомое, очень знакомое… В том как привычно она облекает мое тело…
— Разумеется.
Мадрак вздрагивает:
— Не может быть!
— Не может? — спрашивает Принц.. — Подними этот жезл и держи его, Оаким. Вот ножны, повесь их на пояс…
— Что ты делаешь со мной?
— Возвращаю то, что по праву принадлежит тебе.
— По какому праву?
— Подними жезл.
— Я не хочу! Ты не можешь заставить меня! Ты обещал мне мое имя. Скажи его!
— Не раньше, чем ты поднимешь жезл. Принц делает шаг к Оакиму. Оаким отступает.
— Нет!
— Подними его! Принц идет вперед. Оаким отступает.
— Я — не могу!
— Можешь.
— Что-то в нем такое… Касаться этой вещи — запретно для меня, я знаю!
— Подними его и ты узнаешь свое имя — свое истинное имя.
— Я… Нет! Мне больше не нужно мое имя! Оставь его себе!
— Ты должен поднять жезл.
— Нет!
— Написано, что ты должен поднять его.
— Где? Кем?
— Я написал это. Я…
— Анубис! — кричит Оаким. — Услышь мою мольбу! Я взываю к тебе, Хозяин, во всей мощи твоей! Внемли мне в этом месте, где стою я среди твоих врагов! Тот, кого должен я уничтожить, совсем близко! Помоги мне против него, ведь я предлагаю тебе его жизнь!
Фрамин очерчивает себя, Мадрака и Генерала пентаграммой зеленого пламени. Стена за спиной Оакима медленно тает — теперь там бесконечность.
С безвольно висящей рукой, ощерившись по-собачьи, на них смотрит Анубис.
— Превосходно, слуга! — приходят слова. — Ты нашел его, ты загнал его в угол. Остается последний удар — и твоя миссия завершится. Используй фугу!
— Нет, — говорит Принц, — он не убьет меня, даже с помощью фуги, пока не узнает то, что давно знаешь ты, Анубис: имя. Его истинное имя идет к нему. Он хочет его услышать.
— Не слушай его, Оаким, — кричит Анубис. — Убей его сейчас же!
— Хозяин, это правда, что он знает мое имя? Мое настоящее имя?
— Он лжет! Убей его!
— Я не лгу. Подними жезл, и узнаешь правду.
— Не дотрагивайся до него! Это ловушка! Ты умрешь!
— Стал бы я громоздить все эти сложности, чтобы убить тебя, Оаким? Кто бы из нас ни умер от руки другого, выиграет лишь шакал. Он это знает и послал тебя совершить подлость. Смотри, как он смеется!
— Потому что я выиграл, Тот! Оаким пришел убить тебя!
Оаким приближается к Принцу, затем наклоняется и берет жезл.
Он кричит, и Анубис вздрагивает от этого. Затем крик в его горле превращается в смех. Он поднимает жезл вверх.