–  Его сейчас приведут и можно начинать. Я вам еще хочу человека в сопровождение дать, пока здесь находитесь, а то вы без документов, мало ли что…

–  Само собой… разрешите, чтобы это был Сухов?

Полковник несколько замялся, не желая отдавать начальника отдела в простые сопровожатые, но потом махнул рукой, наверное вспомнив слова москвичей про всяческое содействие и сказал:

–  Хорошо, тем более вам надо о многом поговорить. Я же понимаю - старые боевые друзья встретились…

На том и порешили… Сначала сходили в баню, правда без Андрюхи, у которого были действительно срочные дела. После баньки перекусили, а потом Сухов уволок нас к себе. У него было и чем отметить встречу и чем закусить, поэтому расположились основательно, тем более до самолета времени было - вагон. Меня конечно очень интересовало, как он тогда спасся, и что делал после памятного налета на колонну пленных. Оказывается он тогда чисто случайно в живых остался. Ему пуля по касательной в голову попала - контузила и только благодаря своему сержанту Иванову, который начальника заставы успел подхватить и в лес шмыгнуть, мы сейчас с ним и разговариваем. Андрей размякнув от выпитого рассказывал:

–  Веришь нет, тогда, когда очухался - застрелиться хотел… Это ведь из-за меня люди погибли. Не сдержался, проявил слабость, вот почти все и полегли. Четверо только на ту сторону проскочить успели. Но бойцы, как увидели что я стреляться надумал, пистолет отобрали, а потом еще и пристыдили. До сих пор вспоминаю - уши горят… Эх!

Сухов махнув рукой наполнил рюмки и продолжил рассказ. Они тогда еще дней десять по лесам бродили, пока не наткнулись на наших танкистов. Танковую бригаду раздолбали, а от батальона, на который вышли пограничники, осталось три танка.

Но это была воинская единица, вокруг которой постепенно аккумулировались окруженцы. Сборная солянка со всех частей. И летчики с трех сбитых самолетов, и противотанкисты с двумя исправными сорокопятками, но без снарядов, и кавалеристы у которых даже сохранилось несколько лошадей. В основном конечно была пехота.

Таким макаром их постепенно набралось человек двести пятьдесят. Андрюха, помня мои советы, с разрешения командира батальона организовал несколько летучих отрядов, которые добывали снаряды к орудиям и горючку к технике, попутно пуская немцам кровь при каждом удобном случае. А когда все укомплектовали, то двинулись на прорыв. То есть сначала скрытно передвигались на восток, благо лесов в Белоруссии хватало, а потом внезапным ударом прорвав неустоявшуюся линию фронта, вышли к своим. Вышли, чтобы через два дня опять оказаться в окружении. И опять прорыв и снова окружение…

В общем на фильтр, Сухов попал только в сентябре. Документы были при нем, да и выходил он не один, поэтому проверяли его недолго и провоевав еще два месяца командиром истребительного отряда, он попал в армейскую контрразведку. Честно говоря, достаточно случайно попал. Просто его отряд отличился на поимке немецких диверсантов, вот Андрюху контрики и приметили. Так и продолжил службу, в одном из подразделений Центрального фронта. Потом ранение, долгое лечение и после выписки он попал в СМЕРШ Третьего Украинского фронта, где и продолжает службу по сей день.

–  А сержант твой - Иванов - живой?

–  Жив курилка! Только он уже младший лейтенант. На Центральном воюет. Мы с ним даже иногда переписываемся.

–  Взводным?

–  Нет, он в армейской разведке ордена зарабатывает.

–  Ну, тогда давай за него…

–  Давай!

Выпили, а потом Андрей поинтересовался моей эпопеей. Я ему выдал сильно отредактированную версию, а он, услышав про Зальмута, чуть со стула не упал:

–  Твою мать! Я же про это знаю! Получается именно про тебя в газете писали - " В результате умелых действий советских разведчиков под командованием майора Г. Был захвачен в плен крупный немецкий военачальник генерал фон Зальмут" - Ну ты блин, прямо наизусть чешешь!

–  Да ты что, это же такое впечатление произвело на всех! Народ в полном охренении ходил и каждый мечтал такое же дело провернуть!

Выпили за поимку Зальмута, а потом Сухов неожиданно озаботился вопросом, не имею ли я какого либо отношения к автору известных песен - Лисову? Смущенно шаркнув ножкой, ответил что еще как имею. Тогда Андрюха окончательно потеряв начальственную сдержанность, начал вопить. И вопил до тех пор, пока нам не принесли гитару, после чего состоялся импровизированный концерт. Но я его уже плохо помню. К нам заходили какие-то люди и громко хлопали после каждой песни так, что у меня начала побаливать голова. Потом, вроде даже Васин на огонек заглянул…

А как нас грузили в машину и везли на аэродром, не помню совсем. Последний проблеск сознания был, когда Андрюха наконец отлепил меня от себя и передал с рук на руки летчикам. В себя более-менее пришел только на пересадке в Одессе.

Там, добыв в летной столовой банку рассола, реквизировал ее с собой и весь путь до Москвы мы с Птицыным, то хлебали из банки по очереди, то мирно дремали под шум моторов. Поэтому, по прилету чувствовал себя нормальным человеком.

И это было хорошо, так как в аэропорту, нас встречал лично, мой командир.