Но Корт остановил второй рубец, взрезав куртку противника и глубоко его ранив - Ульдер лишь ахнул, почувствовав смертоносный холод стали и ужасную боль в теле, почувствовав, как разбухает от страха сердце и замирают легкие, отказываясь дышать. Смерть смотрела на императорского советника волчьими глазами Шипа Корта, пронзительными, равнодушными, не мигая. И лорду захотелось жить. Очень-очень. Как тогда - у ручья Фис. Потому что вспомнились жена и ее мягкие руки, сын - лохматый и угрюмый недоросль, дочь - глазастая и шустрая девчонка…

Корт дернул рубец назад. Падая на камни пола, Ульдер увидел свою алую кровь на изогнутом лезвии клинка Шипа. Потом вновь заглянул в глаза Корта - тот наклонился к поверженному, чтоб спросить, вполголоса, так, будто интересовался "не хотите ли воды":

–  Мне добить вас?

В копейном зале было тихо-тихо. Молчали все - свита Ульдера, юный Лют, Аврора на галерее. И не просто молчали - вздохнуть боялись. Словно легкое волнение воздуха могло подтолкнуть мечи Шипа к тому, чтоб вновь вонзиться в тело лорда, и на этот раз - со смертоносной миссией.

–  Корт! Не надо!
– осмелилась-таки на приказ Аврора, и все остальные вздрогнули, выдохнули, но Корт не опустил оружия.
– Не надо. Ты победил. Ведь, правда?
– она дернула за рукав Меку, толкнула в стальной локоть капитана Мартена, который тоже не мог оторвать взгляда от происходящего внизу, в зале.
– Корт победил!

–  Сэр Корт победил!
– отозвался Лют, звонко и весело.

–  Победил! Победил!
– вслед за ним, сперва нестройно, но потом - громче и четче, повторили все, и рыцари Ульдера тоже.

Но Корт не двигался, не убирал рубцов, не мигал и с вопросом в глазах смотрел на лорда, который тоже будто в статую обратился, забыв о боли.

–  Н-не надо, - выдавил из себя Ульдер, понимая, чего ждет противник.

Лорду, в самом деле, не хотелось умирать. Он не был готов. К такому вообще невозможно подготовиться… И сердце его, испуганно барабанившее где-то в голове, заработало быстро-быстро, вернулось в холодеющую грудь, а легкие с жадностью потянули в себя воздух, когда Корт прянул от него и убрал за спину страшные мечи.

–  Присягайте госпоже Авроре, - сказал молодой человек.
– Здесь и сейчас. И клянитесь своей кровью, своими детьми, лорд Ульдер.

Вновь тишина объяла зал.

Клятва детьми, клятва родной кровью, своим будущим, своим бессмертием считалась самой священной. И ее (это все знали) уже давно никто никому не приносил. Потому что слишком многого она стоила…

–  Присягайте, - тихо, но твердо повторил победитель, прожигая взглядом белого, как полотно, советника.

И вновь вмешалась Аврора. Для этого она даже с галереи сбежала, теряя шаль и чуть слышно шурша легкими башмаками:

–  Корт. Не надо, - тронула молодого человека за локоть.
– С него довольно.

–  Надо!
– Корт дернул плечом.

–  Это ужасная клятва, Корт, - Аврора сильней сжала свои пальцы на его руке.
– Нельзя клясться детьми. Ты сам говорил: нельзя детей вмешивать в такие дела, нельзя делать их заложниками… Корт!

Шип закрыл глаза, вновь их открыл. И волчьи огни в глубине зрачков погасли.

–  Хорошо, лапа. Я все помню, - сказал молодой человек.

–  Я тоже запомню. Все запомню, - вдруг отозвался лорд Ульдер.
– И я присягну вам, моя госпожа, - он с трудом, зажимая рану рукой, встал на одно колено и протянул Авроре меч.
– Мой клинок - за вас, рука моя - за вас, тело, разум - все за вас. Лишь душа моя - небесное имущество. Вам я буду служить верно и правдиво до конца дней своих. И тому, кто станет супругом вашим, - добавил, посмотрев на Корта.

Вслед за ним присягу, слово в слово, преклонив колени, повторили его рыцари.

Аврора сияла, лицом и глазами - так хорошо сложилось то, что, казалось, ведет к катастрофе. Словно гора с плеч свалилась, и хотелось императрице прыгать на месте от радости.

Корт еще раз глянул на советника. Убить его - это Шип мог сделать быстро и без лишних вопросов. Но лорд был весьма уважаемым генералом в армии, и его смерть могла принести много неприятностей Корту и Авроре. А теперь, после присяги, можно было не опасаться предательства с его стороны. "По крайней мере, мне так кажется. Он ведь привык держать слово. И в памяти Исидора нет ни одного случая предательства с его стороны", - думал молодой человек, своим новым зрением наблюдая, как темные дыры в сиянии Ульдера мельчают, затягиваются голубовато-зеленой дымкой, мерцающей серебром…

Аврора стояла у большой кадки с лимонным деревом и смотрела на своего рыцаря и с интересом, и с опаской.

После краткого и необычного поединка с Ульдером молодой человек настоял на том, чтоб попасть в кабинет покойного императора. И теперь прохаживался по просторной комнате, осматривался. Возле тех предметов, которые заинтересовывали, Корт останавливался, приглядывался более внимательно. Но не произносил ни звука.

У письменного стола императора произошло кое-что необычное.