– Факир? – удивленно произнес он. – Ну-ка садись!

Руки у Аркана, как ни странно, не тряслись. Он взял недопитую бутыль «Гжелки» и уже готов был налить водку в фарфоровую детскую чашечку, стоявшую на журнальном столе, впритык к дивану.

– Пить я не буду, Аркан. Исключено, не соблазняй! За рулем, – я решил с ходу задать собственные правила игры.

– Обзавелся тачкой? – усмехнулся сержант, показывая редкие зубы и дешевые железные коронки.

– Подержанной и вечно ломающейся, – сказал в ответ я.

– Можно вас на секунду? – послышалось в этот момент за моей спиной.

– Наталья, ну что за… – Аркана слегка качнуло. – Мой сослуживец… Между прочим, писатель и… актер!

Да, память меня не подвела. Все-таки Наталья.

– Подожди, Аркадий, – волевым жестом успокоил я его и вышел в коридор вслед за женщиной.

– Вы… Я знаю вас, Аркаша рассказывал, – быстро полушепотом заговорила сестра. – Зачем вы пришли к нему?

– Да ни за чем, – ответил я. – Просто решил навестить сослуживца.

– Ему нельзя пить, – произнесла она и опустила глаза. – Совсем, понимаете?

– Что с ним? – негромко спросил я.

– У него припадки. Часто, очень часто… – Женщина приложила руку к лицу. – Он пьет, а потом падает и бьется головой об пол. Эпилепсия.

– Давно? – задал я следующий вопрос.

Женщина тяжело выдохнула, медленным движением вытерла ладонью глаза. Некоторое время мы стояли в тишине и полумраке плохо освещаемого коридора… Эпилепсия, она же падучая. Страшная, медленно уничтожающая личность болезнь. Вызывающая брезгливые гримасы у окружающих.

– Он, когда вернулся с боев, был еще куда ни шло… – заговорила наконец Наталья, совладав с собой. – Только бросался на всех. Даже на меня. Вещи швырял. И его направили в реабилитационный центр.

– Где главврач Кольцова Лада Вячеславовна? – уточнил я.

– Да… кажется. Женщина-подполковник, крупная такая. Аркаша прошел полный курс, все три месяца.

Меня передернуло, но я сдержал себя.

– И что же?

– Все было хорошо… Но потом он сорвался, ушел в запой и… припадки.

Дальше она говорить не могла, да я и не настаивал.

– Я понял вас, – сказал я и вернулся в комнату.

– Ну что, сержант? Я тебя другим увидеть предполагал, – проговорил я. – Что стряслось, Аркадий?

Аркан отставил в сторону недопитый стакан, пристально, не мигая, посмотрел на меня. За время, пока я разговаривал с его сестрой, он успел надеть рубашку и тапочки.

– Я полчеловека, – произнес он, накрыв тяжелой потрескавшейся ладонью недопитый стакан.

– Какие полчеловека, Аркадий? – в жесткой манере продолжил я. – Руки на месте, ноги тоже.

– Полчеловека… Для НЕЕ. Для остальных. Даже для тебя, если бы ты увидел меня в ТОТ момент.

– Что за ерунда! Ты обижаешь меня, Аркан!

– Я не Аркан. Больше я не Аркан… Не зови меня так.

Он и в самом деле больше не Аркан. Тот Аркан остался там. В «горячей точке». Сейчас передо мною сидел совсем другой человек. Болезненно худой, с потерянным, блуждающим взглядом. Для НЕЕ. Нет, не для Натальи, не для сестры… Сержант между тем опустил глаза, накрыл стакан второй, столь же тяжелой ладонью.

– Ты Гурьева помнишь? Замполита из батальона срочников? – Я решил перевести беседу в другое русло.

Аркан, немного подумав, отрицательно затряс головой. О чем его дальше спрашивать, я не знал.

– Бросай это дело, – проговорил я, с силой сжав его худое костистое плечо.

– Не могу, – замотал лохматой, нечесаной головой Терентьев.

– А ну-ка не раскисать! – скомандовал я и как бы в шутку обозначил атаку правой Аркану в челюсть.

И тут он вновь стал Арканом. Отреагировал молниеносно. Уклон, отход, еще полшага в сторону, боевая стойка. Он точно и не был пьян. Впрочем, такая выучка, как у нас, так запросто не исчезает.

– Ну вот! – подбадривая его, усмехнулся я. – Где здесь полчеловека?

Аркан немного расслабился, опустил руки, однако возвращаться на диван не торопился.

– В общем, так, гвардии сержант Терентьев, – проговорил я бодрым голосом. – Привести себя в порядок, выкинуть мусор, поднять настроение сестре. Вечером зайду, посидим, поговорим более обстоятельно.

– Вечером? – переспросил Аркан, продолжая стоять в полубоевой стойке.

– В крайнем случае завтра днем, – счел нужным уточнить я. – Не скучай!