— Правильно мыслишь! Старый генератор я разобрал, а новых сделал три. Каждому по своему будет, чтобы не бегать друг к другу.

— Но ты понимаешь, что это уже стоило Ташиной жизни и, если хоть капля информации просочится от нас наружу, это может и нам того же стоить?

— Ты что, меня за лоха держишь?! Все под контролем! Что мне — жить надоело? На тебе второй генератор для Славы, хотя сам решай, давать или нет, — сказал Федька, доставая второй приборчик.

— Я пока воздержусь ему эту штуку давать. И тебе советую одному пока не выходить. Или забыл случай с привидением?

— Не пугай! Сначала походим вместе. Потом посмотрим по обстановке. Ну все, мне бежать надо. Так что, бывай! — и Федька вытолкал меня из квартиры.

Вернувшись домой, я застал Славку, слоняющимся по квартире в плену собственных мыслей. Если его хилые потуги и можно было назвать уборкой, то только закрыв глаза.

— Давай, выкладывай, что надумал? — спросил я его, скинув куртку и башмаки.

— Я думаю, надо начать с умирающих! Их должно быть немало по больницам, — при этих словах глаза Славки блестели каким-то нехорошим блеском.

— Постой, постой! Так не годится! Мы ничего не добьемся наскоком. Идея правильная, но твой «энтузиазм» мне явно не нравится!

— Да что там! Подсмотрим, как души уходят, и попытаемся так же!

— Так! — кажется, со Славой дело обстояло немногим лучше, чем пару дней назад. — Все! Или ты сейчас мне пообещаешь через четыре часа вернуться со мной обратно в тело, или я испорчу генератор и спущу таблетки в унитаз!

Не знаю, выполнил бы я эту угрозу, но в этот момент я был уверен на сто процентов. Слава, почувствовав твердость моего духа, сник и с трудом выговорил, как пионер на разборке пьяного дебоша:

— Я обещаю.

Вот до чего может довести человека шантаж! Оставалось только надеяться, что он сдержит свое слово.

— Верю! Теперь, что мы еще будем делать, кроме как гоняться за свежими покойничками?

— Есть кое-что! — вымученно улыбнулся Слава.

— Тогда, сегодня действуем по твоей программе. Но помни обещание! Все! Пошли на боковую!

В то время как Слава прошел в спальню, я заскочил на кухню за таблетками, и заодно припрятал второй генератор. «Отправлялись» мы по уже привычной схеме: сначала он, потом я. Славка сразу схватил меня за руку и потащил в первую горбольницу. В большом желтом кирпичном здании было множество коридоров и комнат, и я, наверно, блуждал бы там неизвестное количество времени, пока нашел бы нужную палату. Слава же, зная расположение отделений в больнице, потащил меня прямо в отделение первой помощи. Но там ничего серьезного не наблюдалось. Кто-то сидел в коридоре, видимо с незначительными осложнениями. Несколько человек лежало на кроватях-каталках. Кто-то постанывал, кто-то молчал. Но никого в критическом состоянии не было.

— Здесь ничего не дождемся! — вынес вердикт Славка. — «Поехали» в реанимационное!

— Экий ты кровожадный! Сейчас бы всех на тот свет! — пытался вяло подшучивать я, но выходило как-то мрачновато.

В реанимации пациентов было достаточно, но все находились в более-менее стабильном состоянии. Славка уже в отчаянии перелетал от прибора к прибору, считывая показания. Наконец сказал:

— Так мы можем пару дней сидеть на одном месте! Надо найти больницу, дежурящую сейчас по этой части города. Здесь явно не час пик. «Поехали», посмотрим «Комбинатовскую» — она здесь, рядом, а потом во вторую городскую, а там железнодорожников. Хоть где-то что-то да найдем!

— А действительно, сколько людей умирает каждый день на больничных койках? — я запоздало озадачился траурной статистикой.

— А кто его знает, но немало! Только вот умирают они в разных местах: в скорой, в палатах, в реанимации…

— В морге… — опять мрачновато пошутил я.

— Бывает и так, но, надеюсь, редко, — по-философски ответил Слава и скомандовал. — Цепляйся, летим дальше.

В следующей больнице нас тоже ожидало фиаско, и только во второй городской мы попали на активную работу приемного отделения скорой помощи. Здесь, как раз выкатывали из машины человека, побывавшего в автомобильной катастрофе. Бедняге нельзя было позавидовать. Средних лет мужчина жильцом явно не выглядел. Судя по перевязкам и капельницам, у него были многочисленные травмы, в том числе головы, и, по-видимому, значительная потеря крови. Слава сразу подцепился к пациенту и прокомментировал свои ощущения:

— Глухо! Он или уже с душой расстался или она вот-вот выйдет из тела! — комментировал он ситуацию.

— Отпусти его и подождем. Если его оживят, то пойдем дальше искать, а если сердце остановится и он таким и останется, то он уже «ушел».

Долго нам ждать не пришлось. Не успели раненого человека подключить к приборам, как над его головой и грудью стало подниматься марево, уплотняясь с каждым мгновением. Оно почти сразу приняло внешний вид лежащего на столе тела и, сначала поднявшись кверху, потом повернулось и переместилось к нам, «встав» на ноги. Это был довольно высокий мужчина, приятной наружности. Темные, с сединой волосы и морщины указывали на немалый возраст, но стариком его я назвать бы не решился. Одет он был в тот же темный «костюм», что и тело на столе. Несмотря на крупные черты лица, внешний вид чем-то говорил, что этот человек не был обременен физическим трудом, а скорее, принадлежал к той же категории трудящихся, что и мы. В отличие от нас, в нем чувствовалась наполненность какой-то энергией. Он был как бы плотнее или ярче нас. Я сразу вспомнил такое же ощущение от Ташиного присутствия, когда она прощалась с нами. Рассматривать себя дольше он нам не дал:

— Разрешите приветствовать! Вы не подскажете, какими судьбами я тут оказался? — с любопытством уставился он на меня.

— Вы комфортно себя чувствуете? — спросил я его, не зная, как сообщить ему малоприятное известие.

— Вполне! — пожав плечами, ответил мужчина.

— А что последнее вы помните до потери сознания?

— Я же попал в аварию и у меня были травмы! — нахмурился, вспоминая, мой собеседник, и я решился сказать ему правду:

— Вы покинули свое тело, которое лежит на столе, — я указал ему на врачей, суетящихся вокруг умирающего пациента.