Налюбовавшись друг другом, они обнялись и слились в долгом поцелуе. И только после этого смогли «произносить» хоть что-то осмысленное.

— Солнышко! Я виноват во всем! Мне надо было сесть за руль! — первым с горечью выплеснул из себя, мучившую его все это время мысль, Слава.

— Славочка, любимый! — шептала Таша. — Не переживай! Ты ни в чем не виноват! На нас напали отсюда, с изнанки. Нас хотели вывести из игры. Помнишь, что на светофоре мы видели зеленый свет? Так вот, уже там, на месте аварии, я поняла, что мы ехали на красный! Кому-то было надо, чтобы мы увидели зеленый и не заметили летевший на нас Камаз. Это было влияние на наше сознание. Этот шофер на грузовике, Степан, он говорил там, на месте аварии, что тоже до последнего момента "не видел" нашей машины, а поперечная улица была пустая. Его тоже жалко, у него еще алкогольное опьянение определили, теперь все на него повесить могут, а он не больше виноват, чем я. Тебе надо рассказать, что я ехала на красный.

— Значит, за нами охотятся?

— Да, но это неважно сейчас. Давай об этом поговорим потом, вместе с ребятами. Я хочу, чтобы ты отбросил это глупое и никому не нужное чувство вины. У нас очень мало времени! Запомни основное: я очень тебя люблю, и буду ждать тебя столько, сколько понадобится. Ты должен прожить долгую жизнь. Я не знаю сама почему, но чувствую это. И еще, я надеюсь на наши встречи. Ищите меня там, за порогом в астрале!

— Как же теперь мне жить без тебя? — жалобно прошептал Слава.

— Постарайся. Ребята помогут тебе. И потом, у тебя будет цель: выйти в астрал и найти меня там. А я позабочусь, чтобы вас не трогали оттуда. Ты не представляешь, на что я пойду, если они еще хоть пальцем вас тронут!

— А как же мы?! Ты же хотела нарожать мне детей. Что я теперь буду делать без тебя на Земле? — увидев снова навернувшиеся слезы на Ташиных глазах, он понял, что на все вопросы ответов не будет. — Прости, любимая, я не хотел причинять тебе боли!

— Давай надеяться на лучшее! Когда я стала уходить, у меня появилось чувство, что там все возможно и, может быть, еще ничего не потеряно! — просящее заглядывала в глаза Славе Таша.

Они еще долго стояли и перешептывались, пытаясь найти все оттенки слов: прости — прощай — люблю, чтобы передать друг другу все их чувства. Но время неумолимо делало свое черное дело, и Таша, почувствовав, что у нее совсем его не осталось, взяла Славу за руку и переместилась в гостиную к нам с Федькой.

— Ребята, у меня очень мало времени! — сразу казала Таша, когда они со Славой появились в комнате. — Я должна сказать очень важные вещи, которые, мне кажется, сумела понять и которые нужно знать вам. Самое главное, что подпространство или изнанка реала, где мы находимся сейчас — только лишь прихожая. Путь в настоящий астрал лежит через порог. Я должна его перейти — я чувствую, что у меня все меньше сил сопротивляться инстинкту реинкарнации. Мне нужно избавиться от плотной оболочки на пороге и выйти в астрал.

На самом деле, мы сделали какой-то фокус. Результатом его является то, что вы сейчас находитесь здесь в более «легкой» оболочке, чем я, и поэтому, души из астрала принимали вас у Стоун Хеджа за своих. Сейчас вам важно знать, что наши опыты пошли в разрез с какими-то правилами, и на нас оказывалось давление, чтобы остановить. На нас со Славой было совершено покушение. Я оказалась под внушением, когда вела машину.

Вообще все неприятности, что с нами происходили в последнее время, скорее всего не случайны. Поэтому, будьте предельно осторожны. Может быть, опыты стоило бы прекратить, но я не могу вам запретить это. Если решитесь, то ищите путь за порог — за ним должна открыться правда о нашем мире. Ваши легкие души должны позволить вам его перейти, а я постараюсь вам помочь. Только боюсь, что какое-то время мне понадобится, чтобы сориентироваться там и многое, по-видимому, не только от меня зависит.

Мы слушали ее, боясь перебить и внимая каждому ее слову.

— Все, мальчики! Мне нужно прощаться! — и подойдя ко мне, шепотом сказала. — Не оставляйте Славу одного и не пускайте его долго смотреть на мое мертвое тело. Похороните то, что от меня осталось, без него. Напоминайте ему, что я здесь, а там лишь земная оболочка. И… очень важно… — ей видимо, с большим трудом давались последние слова. — Не давайте ему…уйти навсегда. Я очень боюсь, что тогда, мы можем вообще никогда больше не увидеться… Я не знаю наверняка, но у меня такое чувство, что это не тот путь.

— Хорошо, я все сделаю, и мы найдем тебя, чего бы это нам не стоило! — я обнял Ташу в последний раз. Она подошла к Феде, попрощалась с ним, и в последний раз обнялась со Славой. Потом, легонько оттолкнув его, сказала:

— До встречи! — и ее фигура заколебалась, как в тумане, стала прозрачной, и вдруг разлетелась бисером таящих искорок, обдав нас теплой волной. Мы долго стояли, смотря на то место, где только что стояла Таша…

— Не печальтесь! — в углу комнаты стояла и мягко улыбалась нам миловидная женщина, лет пятидесяти — шестидесяти. Слава видимо узнал ее, потому что, подскочив с ней, сразу задал вопрос:

— Елизавета Николаевна, что там с Ташей?! — Судя по сходству, я понял, что она наверно была Ташиной бабушкой.

— А хорошо ты ее назвал! Даже мы все ее так теперь зовем, — продолжала улыбаться женщина. — А сейчас с ней уже все в порядке. Правда, заставила она нас поволноваться! Только в самый последний момент через порог пошла. Вы видели, как ее плотная оболочка распалась?

— Да! Это было очень красиво!

— Нечасто удается наблюдать это воочию. Сейчас ее ангелы-спасители встречают, и я туда же потороплюсь. Слава богу, все обошлось — рождение новой души в астрале посложнее и поопаснее, чем рождение ребенка в реале будет. Да, можете больше не беспокоиться — вас не должны больше преследовать, по крайней мере, отсюда.