Ильич снова, ещё крепче зевнул и шумно поскреб лысину. Обратился ко мне:

–  Ну, как там мавзолей? Все пока ещё, или, несмотря ни на что, уже? Мавзолей - это же Пергамский престол сатаны. Так снесли его или нет? Если всё ещё нет, так зачем было будить? Аль нальете? Это бы вот было ар-хиактуально, архисовременно и архисвоевременно. В Монголии, - он зевнул, - водка называется архи. Там у трапа самолёта прилетевших из России встречают этой архи и очень хвалят Ленина, сказавшего: "Архи нужно, архи полезно, архи необходимо". После этого остальное не помнишь.

В избе колыхались сложные запахи похмелья. Хотелось на воздух. Ясно, что всё равно придется пойти за жидкостью для их реанимации. Другого счастья с похмелья не бывает.

–  Ты иди, - виновато говорили они, - мы тут приберёмся.

Дорожка моя была протоптана. Странно, но я чувствовал себя очень даже нормально. Раннее солнце нежилось на облаках над горизонтом, но чувствовалось, что до конца оно из постели не поднимется. Так, потянется пару раз, да и опять на покой. Зима, можно и отдохнуть.

–  Ну, и как живёте?
– вроде даже сочувственно спросила продавщица.

–  Да по-разному, - честно отвечал я.

–  Ладно, что хоть не по-всякому. Но всё равно для всех вы хорошим не будете. Они вас уже и так ославили. Знаете, как о вас заговорят: вот, приехал пьяница командовать пьяницами.

–  Спасибо за пророчество, - благодарил я.
– А пока надо мне их опохмелить.

–  Это благородно, - одобрила она.

Меня приветствовали, будто я вернулся с поля боя. В доме было приблизительно убрано. Аркаша дурашливо приложил руку к пустой голове и доложил:

–  В глухом краю вглухую пью. Открываем перцовку, начинаем массовку. На кухне, к моему изумлению, распоряжалась юная особа. В передничке даже.

–  Кастрюльку принесла, - сообщила она и назвалась Юлей.
– Капу-стки, свеколку, морковку, борщ надо сварить. Нельзя же без горячего. Так ведь? А то тут такой "президент-оттель", что с голоду загнёшься.
– Она щебетала, а сама ловко распоряжалась посудой и овощами.
– Лук я сама почищу, вам плакать пока не с чего. Так ведь? Можно бы и крапиву, у меня есть, положить, но она при вашем возрасте неполезна, кровь густеет.

–  А что полезно? Помирать? Воздух не расходовать? В моём детстве пели: "На заборе сидит кот и глотает кислород. Вот поэтому народу не хватает кислороду". А я ж больше кота. Пели?

–  Заучу, - пообещала Юля.
– Мы были как плюс и минус, как половинки, разве не так? Всё будет хорошо, да? У нас будут красивые дети, не так ли? Аля-улю, лови момент! Дозреет вскоре мой клиент.

Принесённое мною содержимое бутылок было вылито трясущимися руками в звякающие стаканы молча и судорожно, без всяких чоканий, выпито и пережито. И не успел я спросить у Юли, что за момент мне предлагается ловить, как меня дёргали за рукав и говорили:

–  Выдай ещё валюты, а то воровать придётся. Надо же продолжить. Надо правильный опохмел соблюсти. А то забуримся. Хоть посидим. Ты не думай, если что, мы тебя под монастырь не подведём.

–  Это как раз было бы хорошо, - отвечал я.
– Был бы игуменом, вы б уже на поклончиках стояли.

–  Ну, ты садист, - отвечали мне.
– Мы не только стоять, мы сидим еле, а ты поклончики.

–  А ежели гром грянет, а?
– вопросил я грозно.

–  Ты и вчера громом угрожал, - отвечали мне, обнаруживая свою, лучшую, чем у меня, память.
– Мы отвечали, что перекрестимся и встанем. Но сейчас-то не томи.

День, начатый правильной опохмелкой, продолжился криками и уверениями в том, что вот сегодня они начнут жить по-новому. Агроном Вася всё говорил о сортах полезных растений, о том, как различать цветоножку и плодоножку, как бороться с личинками пилильщиков и с открыто и скрыто живущими вредителями корневой системы. Нашёлся и знаток арифметики. Он во всём видел влияние цифр.

–  Смотри, какой размах математики, такого ни в одной науке нет: от бесконечно малых величин до бесконечно больших. Вот такая амплитуда, вот такой маятник. Но ведь это же можно и с ума сойти: как это - бесконечно малые? Нужно же ограничить, нужна же точка отсчёта, надо же понять, от какой печки танцевать.

–  Тут не только твои цифры, - говорил ему зоотехник, - есть и тела бесконечно большие, прикинь - звезда размером с галактику. Или в эту сторону: нейтрон недоступен визуальному зрению глаза, а для какой-то частицы он - великан. И у блохи' есть свои блохи.

–  Визуальное зрение? Ты так сказал? На колени перед русским языком! И предо мной - за вторжение в мои знания. Сказал бы просто: звёзды есть карлики, звёзды есть гиганты. А есть сотни движений галактик, звёзд и планет. И настоятельно рекомендую начать думать, как при грядущих близких катаклизмах вписать нашу планету в более безопасную систему плавания во вселенной.