–  Сейчас в доме моём, где вся эта мыслящая братия, вечер, ночь?

День?

–  Сейчас посмотрим.
– Николай Иванович потыкал в кнопки компьютера.

На экране проявилось задымленное пространство моей избы и мои собутыльники. Махали руками. Сильнее других Ильич. Агроном Вася и зоотехник Лёва спали. Оборонщик разливал. Ни Аркаши, ни Юли, ни Гената не было. Я вслушался:

–  Интеллего дерьмовое, молчать!
– крикнул вдруг музыкант Георгий.
– Правильно Ленин охарактеризовал интеллигенцию. Уж он-то побольше других ушей Амана сожрал!

–  Так он же по себе судил!
– закричал наш Ильич.
– Он же знал, что говорит, сам же интеллигент.

–  А нынешние либералы даже и такого имени не заслуживают.
– Это, я разглядел, социолог Ахрипов.
– Если они уже педерастам дают зеленую улицу, знаете, как их назовем, запишите.

–  Запомним.

–  Назовем их либерастами.

–  Звук прибавьте, - попросил я Николая Ивановича.

–  Сейчас некогда. Не волнуйтесь, все их слова записываются. Если интересно, потом сделаем распечатку. Вообще, крепко выражаются.
– Он поглядел на бумаги около экрана.
– Это вы их заразили мыслью о создании музея человеческой мысли? Последние два дня как-то они стали оживать, а то всё сплошная пьянка да "Бродяга Байкал переехал".

–  Они и сами в состоянии заразить кого угодно.

–  Да уж. Выключить?

–  Минуточку.
– Я поглядел на моих знакомцев. Они по-прежнему жили там, в избе, в этом же реальном (или уже ирреальном?) времени, плавали за стеклом экрана, как рыбы в мутной воде.
– То есть все они, и я, и тот, предыдущий, о котором я хотел бы узнать побольше, все были у вас под колпаком?

–  А как вы думали?
– даже обиженно ответил Николай Иванович.
– Не можем же мы за просто так, за здорово живешь такую артель содержать. Правда, сейчас скинули с довольствия: не оправдали надежд. То есть специалисты они, любой и каждый, на все сто, но по выводам исследований разочаровали. Сейчас пустили их на беспривязное содержание, в масштабах, конечно, ограниченных. Кто сопьётся, кто… да что мы о них?

–  То есть отсюда они уже не выйдут?

–  А зачем?
– хладнокровно ответил Николай Иванович.
– Им уже некуда возвращаться. Но вообще мы решили ещё их использовать. Для этого и вы здесь. Так! Переодевайтесь, вас проводят.

–  Николай Иванович, ещё просьба - показать дом Ивана Ивановича.

–  А кто это?
– спросил Николай Иванович.

–  Так, ерунда, - неожиданно для себя отговорился я.
– А вот вопрос: могу я им отсюда что-то сказать? Они же меня начальником считают.

–  Вообще не практикуем. Хотя?… Хотя что мы теряем? Как гром небесный ваш голос прозвучит. Это для них будет впервые.

–  Честно скажу, я ещё из-за того прошу, - объяснил я, - что мне надо увериться, что я не сплю, что всё происходит у них и здесь в одно и то же время, а не запись, не монтаж.

–  Да ради Бога! Только замечу, что это для них будет впервые. Короче, прошу, несколько слов.
– Николай Иванович опять ткнул куда-то в клавиатуру. В избе раздался сигнал, который звучит в аэропорту перед объявлениями. Все там прямо вскинулись и замерли.

–  Слышно меня?
– спросил я в микрофон.

–  Так точно!
– первым очнулся оборонщик.

–  Поняли, кто с вами говорит?

–  Д-да!
– как выстрелил оборонщик.
– Товарищи офицеры! Все вскочили.

–  Слушать и выполнять!
– скомандовал я.
– С этой минуты приказываю встать на просушку! Резко протрезветь! Как поняли?

–  Так точно!
– отрапортовал оборонщик.

–  Конец связи.

Экран погас и стал обычным матовым стеклом.

–  Идемте.

Мы пошли по коврам зимнего сада, и Николай Иванович, как бы между прочим, спросил:

–  А вчера, ближе к вечеру, вы куда-то прогуливались? Я чуть не сказал про Ивана Ивановича, но что-то остановило меня.

–  Проветривался. Там же дышать нечем. У них пьянка пропорциональна интеллекту. Всё по-русски - спиваются мастера, а подлецы никогда.

То есть, подумал я, Иван Иваныч у них не под колпаком. Зачем-то же мелькнула эта мысль?

–  Николай Иванович, - сказал я, - благодарю за откровенность и надеюсь на ее продолжение.

–  К вашим услугам.

–  Итак, зачем я вам? Я не обладаю никакими секретами, мне даже их и не выдумать.

Он на ходу поправил какое-то экзотическое растение в огромной керамической бочке, потыкал указательным пальцем в землю цветка, покачал головой.

–  Секрет один: говорили вы, говоря о России, что у неё нет никаких секретов.

–  Ну да.

–  Но согласитесь, это и есть секрет.

–  То есть чего это она всё никак не помрет?

–  Хотя бы так спросим.

–  Тут я и думать долго не буду, тут одно: Россию хранил Удерживающий, царь православный. А нет его, кто хранит? Россия же жива. Хранит Сам Господь Бог, Дух Святой. И это такая же реальность, как то, что южные растения растут здесь в горшках, а высаженные в русскую почву пропадут. То есть никому не надо с нами связываться. А всё неймется. А вся надежда на золото да на оружие. Какой был великанище Голиаф? А как вооружен! А Давид? И что это у него за оружие - праща? Несерьезно же. Но победил. То есть дело не в оружии, в духе. Бомбить стариков и детей ума много не надо, но ведь это же до поры, до времени. Цивилизация Америки - путь в бездну с оплаченным питанием и проездом. Хорошо бы наших побольше с собой захватили.