Может, вернуться к Иван Иванычу, успокоить его? Но никаких сил. Ладно, завтра. Я швырнул в сенях загремевшие лыжи, резко рванул дверь и гаркнул:

–  Вам было сказано - не пить!

И опешил. Они и не пили. На столе, на белой, расшитой красными узорами скатерти, стоял самовар, на расписных тарелках лежали пироги и баранки, пряники и конфеты. Во главе стола восседала Юлия, вся в белом, и Генат, весь в черном. Остальные не сказать, чтоб были нарядны, но и следов запустения не было. Приличный народ. Многих и не узнавал.

–  Хозяин, - поднялся оборонщик. Он был в зелёном кителе.
– Вы скомандовали: встать на просушку, мы и встали.

–  А вот я легла, - объявила пьяненькая Людмила.
– Доченьку в замуж отдать, да не напиться!

–  А я ещё сижу!
– отчитался веселенький Аркаша.
– Хотя, по себе чувствую, хорош.

–  Загадка русского языка, - это выступил Ильич, я его, хоть и переодетого, узнал.
– Аркаша пьян, но мы ему говорим: ну ты, Аркаша, хорош. А завтра ему скажем: ну, Аркаша, ты вчера был в полном порядке. Хотя он, как можно лицезреть, в полном беспорядке.

–  А нам что пожелаете?
– поднялась невеста.
– Я надеялась на тебя, так надеялась! Завилась, борщ стряпала. Борщ не ел, на завивку ноль внимания, а мне что? Так и молодость пролетит золотой пчелкой. А ты всё седеешь и седеешь. А Гената стало жалко, тоже ведь человек, тоже подлежит сохранению, так ведь, Гена?

Генат, не вставая, серьезно на меня посмотрел и кивнул головой:

–  Тут зарыдать способна и корова, на фиг.
– И, объясняя происшедшее добавил: - Устал, я, блин, греться, на фиг, у чужого огня.

–  Совет да любовь, что ещё говорят в таких случаях, - пожелал я и скомандовал: - Ближайшие родственники и Аркаша остаются на месте, остальные - на выход!

Сам встал за порогом и когда они, выходя, проходили возле меня, негромко говорил:

–  К Иван Иванычу.

Я старался читать Иисусову молитву, но получалось плохо. Вспомнил краткое правило преподобного Серафима Саровского. Но и оно не говорилось. Думалось почему-то, что тут и на берёзах, и на крышах - всюду телекамеры. Неужели начинаю бояться?

Шагали молча.

–  То есть со вчерашнего дня не пили?
– спросил я рядом шагавшего.

–  Вы ж приказали. Мы и рады стараться. И курить заодно бросили.

–  Такая сила воли?

–  Дело ж до петли доходит.

Казалось, Иван Иваныч даже и не удивился. Я сразу объяснил ему, что источник таинственного электронного писка был у меня в кармане.

–  Мы у тебя позаседаем?

–  Да ради Бога. Все ж свои.

–  А Лёва где?
– спросил кто-то.
– Лёву потеряли. Или потерялся?

–  Если он стукач, - стал я размышлять вслух, - то пока ему нечего

сказать. Он тогда бы тем более стремился на совет. Ладно. Алёша, читай "Царю Небесный". А лучше споём.

Пропели дружно молитву, расселись. У Иван Иваныча было довольно свежо, поэтому сидели в пальто и шубах.

–  Итак, братья без сестёр, - начал я, - вы не оправдали надежд тех, кто вас сюда завез. Докладываю вам, что я тоже не оправдал, поэтому… поэтому, вы понимаете что. Вы все обречены. Не спились, будете отравлены, не отравят, значит, утопят или просто выведут в лес и пристрелят. Это вы знаете и без меня. Или, скорее всего, просто будете чем-то заражены, усыплены и так далее. Меня, например, когда повезли сюда, усыпили, чтоб я не видел, куда везут.

–  Да ведь и мы понятия не имеем, где мы.

–  Как?
– потрясенно спросил я.
– А местные?

–  Тут нет местных.

–  А Аркаша, а продавщица, а Генат? Людмила?

–  Если они и местные, то у них отбили непонятным образом память.

–  Не будем терять времени. Речь о жизни. Коротко, по кругу, сообщите, какие выводы вы делали по своим направлениям. Вы?
– Ближе ко мне сидел агроном Вася.

–  Выводы у всех у нас были одни - без Бога ни до порога. Так, братья?

–  Ты короче, тебе велено про свои опыты доложить.

–  Опыт был в том, что засаживались и засеивались сразу по два участка каждой сельхозкультуры. Рядом. Уход один и тот же, одни и те же погодные условия. Но все до единой культуры дали поразительный результат: те, которые сажались с молитвой, те, над которыми свершался молебен, не были подвержены ни вредителям, ни сорнякам. Более того, когда я, для опыта, напускал вредителей, они сжирали всё, кроме окропленных участков. Все видели - насекомые прямо будто натыкались на препятствие и огибали плантацию.