– Но Илья ведь в курсе, что мы...

– Он в курсе только частично!
– сказала Мариша.
– А о том, что мы выяснили о Риточке и ее братце, он не знает.

– И ты ему что, не скажешь?
– изумилась Юля.

– Я не такая слабохарактерная личность, как некоторые, - сурово сообщила ей Мариша.
– И отношусь к делу серьезно.

Хорошо, я ничего не скажу Марату, - послушно согласилась Юля.
– Но вдруг он предложит мне завтра, скажем, поехать в Коробицыно, кататься с гор на лыжах? Мы вообще-то собирались.

– Можешь ехать, дело твое, - произнесла Мариша.
– Только тебя не смущает, а вдруг Марат и окажется убийцей? Не забывай, связано убийство Олега с его долгом или нет, а убийца-то находился в доме. Или по крайней мере среди нас находился его сообщник.

– Или сообщница, - добавила Юля.

– Верно, но никого нельзя исключать.

Впрочем, Марат хоть и позвонил Юле, но провести вместе завтрашний день не предложил.

– У него какие-то дела, - недовольно пробормотала Юля.
– А сегодня переговоры, когда закончатся, еще не знает.

– Тогда оставайся ночевать у меня, - предложила ей Мариша.
– Все равно завтра рано вставать. Чтобы засветло найти эту деревеньку и вернуться назад в город.

Немного подумав, Юля отмела это предложение:

– Хорошо бы. Но у меня дома собака. С ней кто-то должен гулять. И покормить ее надо. Хочешь, заночуем у меня. И завтра с утречка поедем.

– А твоя машина в порядке?

– Фырчит потихоньку, - отозвалась Юля.

– А на работу тебе завтра не надо?

Юлька являлась совладелицей строительной фирмы «Ант», владея ею в равных долях со своим бывшим мужем. И хотя дела в фирме шли отлично, клиенты выстраивались в очередь, чтобы построить загородный домик, вставить новые окна или перекрыть крышу именно в «Анте», Юлька все равно ежедневно с десяти до шести, а то и до восьми или десяти часов вечера проводила в своих офисах.

Но сейчас в ответ на вопрос подруги Юля лишь с досадой воскликнула:

– Если уж я готова отказаться ради нашего расследования от свидания с Маратом, то неужели ты думаешь, что я не смогу прогулять денек на работе?

Мариша ничего не ответила, она просто пошла собираться. Но про себя подумала, что расследование их может затянуться, и не на один день. И еще неизвестно, от скольких житейских радостей им с Юлей придется отказаться ради него. Поэтому на всякий случай Мариша набрала с собой побольше личных вещей.

– Ты собираешься ко мне насовсем переехать?
– встревожилась Юлька, когда увидела Маришу с большой дорожной сумкой в руках.

– Тут только самые необходимые мелочи!
– отнекивалась Мариша.
– Мой шампунь, зубная щетка.

– Ни фига у тебя зубная щетка места занимает!
– беззлобно хмыкнула Юля.

– Еще я и одежду прихватила, - скромно пояснила ей Мариша.
– Ты же не хочешь, чтобы я все время у тебя на глазах ходила в одном и том же?

Разумеется, Юля не хотела, чтобы ее любимая подруга чувствовала себе некомфортно. Разговор был закончен. И девушки двинулись к Юльке.

***

Дома у Юли они были немедленно атакованы лающей, рычащей и одновременно виляющей хвостом таксой Никой. Ее маленькое, но длинное и крепкое тельце буквально разрывалось от охвативших таксу разнообразных эмоций. И она просто не знала, какой из них отдать предпочтение.

Поэтому одновременно выражала их все - негодование, что ее забыли одну на целые сутки, злость, так как она давно проголодалась, что, впрочем, было ее естественным и обычным состоянием, и радость, что хозяйка все-таки сохранила остатки совести и пришла наконец домой, приведя с собой Маришу, которую Ника нежно любила.

– А кто ее кормил вчера?
– спохватилась Мариша, вдоволь нагладив таксу по гладкой спинке.
– И кто с ней гулял?

– Соседка, - ответила Юля.
– Не могла же я оставить Нику без прогулки и ужина? Она бы мне такое устроила, когда я вернулась. У-у-у!

Но Ника уже умчалась прочь и теперь многозначительно громыхала на кухне пустыми мисками и всем своим видом показывала, что Светлана Георгиевна, Юлина соседка, отвратительная жадина.

Она морила бедную Нику голодом, да еще и прихватила несколько банок мясных Никиных консервов для своего отвратительного старикашки Мони - кривоногого облезлого карликового пуделя, который еще и имел наглость мерзко приставать к ней, красавице и умнице, со своими ухаживаниями.

– Не трудись так, все равно я тебе не поверю!
– хихикнула Юля, цепляя к ошейнику Ники поводок.
– Ты просто выклянчила у нее эти консервы. И в одно мгновение слопала их на глазах у пускающего слюни Мони. А насчет его приставаний я тебе так скажу, тот и часа не проживет, кто к тебе вздумает приставать. И уж точно не тихий безобидный Моня. Боже мой, старичок и думать забыл о таких глупостях.