Подруги молчали. Такому наследнику участвовать в убийстве сильно задерживающего возврат долга Олега? К чему такой риск? Игра не стоит свеч.

– Жалкие десять тысяч долларов и миллионы его папочки, - прошептала на ухо Юльке Мариша.
– Согласись, налицо существенная разница.

– Отец у Рустама очень строг, - продолжал тем временем Марат.
– Он не одобряет образ жизни сына. И поэтому выделяет ему крайне скромное содержание. А в последний раз и вовсе предупредил сына, что если тот посмеет выкинуть какой-нибудь фортель, то он лишит его всякого довольствия и вообще вышвырнет из дома навсегда.

– Да ты что?
– ахнула Мариша.

– Но повторяю, - строго глянул на нее Марат, - так не может продолжаться долго. Когда-нибудь Рустам унаследует все состояние своих родителей.

Все замолчали. Итак, у Рустама постоянно были проблемы с деньгами. К тому же... К тому же именно Рустам пригласил Олега. Он, единственный из всей компании, знал водителя. Но подруги пока молчали о своих выводах. И пили вино.

– А еще я успел сегодня позвонить тому следователю, который будет дальше вести дело об убийстве Олега!
– бодро произнес Илья.

– Разве это будет не наш Гадков с сыном?
– удивилась Юля.

– Ну да, - кивнул Илья.
– Он самый.

– И что?

– Прозрачно так намекнул ему, что у Олега были долги, - произнес Илья.

– В самом деле?
– оживился Марат.
– Я не знал.

– Нам удалось это установить только сегодня, побеседовав с девушкой Олега и его другом, - ответил Илья.

– Интересно, - задумался Марат.

– Да, - кивнул ему Илья.
– Очень интересно. И самое главное, кредиторы были готовы на решительные действия.

– Ты и об этом Гадкову сказал?
– спросила у него Юля.

Илья снова кивнул и продолжил:

– И знаете, этот капитан оказался, в общем-то, славным парнем. Он даже поблагодарил меня за содействие в расследовании.

– Надо же!
– восхитилась Мариша.
– А когда мы с девчонками что-нибудь расследуем, то на нас только все орут и велят не совать свой нос куда не следует.

– Расследуете?
– насторожился Илья.
– А что именно вы расследуете?

Юлька под столом пихнула ногой Маришу. И как ни странно, попала именно туда, куда следовало. Во всяком случае, на лице Мариши появилось болезненное выражение, и она опасливо взглянула на подругу, понимая, что сморозила глупость.

– Что с тобой?
– встревожился Илья.
– Тебе нездоровится?

– Да, - призналась Мариша и притворно заныла.
– Ужасно разболелась голова. Наверное, мне лучше лечь в постель.

– Как?
– встревожился еще больше Илья.
– Ты хочешь уйти от меня?

Мариша заколебалась.

– Да! Ей надо уйти сейчас!
– вмешалась в разговор Юля.
– Именно сейчас. Если она не ляжет немедленно в кровать, то расклеится на целую неделю. Уж я-то знаю! Мариша, я тебя обязательно провожу до постели. Тебе очень плохо?

Теперь наступил черед Марата заволноваться.

– Юля, ты уезжаешь? Мы что, сегодня не...

– Маратик, ты же видишь, моя подруга совсем расхворалась, - вздохнула Юля, а Мариша притворно застонала и даже прикрыла глаза.

– Что же, - растерянно произнес Марат.
– Как хотите. Но очень жаль.

– Мы вас проводим, - грустно произнес Илья.
– Хоть это нам будет разрешено?

На обратном пути Илья и Марат выказали несколько слабых попыток выступить в роли живого болеутоляющего средства. Но Мариша и Юля, памятуя, что завтра им предстоит ехать в деревню Громыхало, стоически молчали, хотя никакая голова у Мариши не болела, и Юльке не было никакой надобности ее провожать до постели. Зато синяк на ноге у Мариши, куда угодила Юлька, обещал быть здоровенным.

– Зачем ты меня так сильно пнула?
– сердито спросила Мариша у подруги, когда разочарованные таким окончанием вечера Илья и Марат наконец ушли.

Подруги их даже на порог не пустили, справедливо опасаясь, что иначе не выдержат грустных лиц своих поклонников и сдадутся. Но в конце концов подруги остались в квартире у Юли, не считая Ники, вдвоем.

– Ого!
– воскликнула Мариша, снимая с ноги чулок.
– Смотри, какой синяк!

– Прости!
– покаянно ответила Юля.
– У меня носок на этих сапогах кованый, а я думала, что в замше.