– А что на кассете?

Адмирал распахнул чемоданчик, не без некоторой торжественности извлек портативный магнитофон.

– Здесь записи. Всех ваших последних разговоров.

– Вы хотите сказать – наших?

– Нет, именно ваших. А вот с кем именно… – плечи Адмирала судорожно передернулись. – Собственно, потому я и взял с моих людей подписку о неразглашении. Видите ли… Это по всем статьям беседа, но что касается второго собеседника…

– Момент! – я поднял руку. – Кажется, я понял. Голоса второго собеседника на ленте не слышно, так?

Адмирал Корнелиус кивнул.

– Да, на пленке попросту временные лакуны. Тем не менее, мои помощники, Перкарлайт и Зулис, уверены на все сто, что это разговор двоих человек. По временным параметрам, по логике, по всему. То есть, возможно, я перехожу грань дозволенного, но я бы хотел все-таки знать…

– Сумасшедший ли я? – я усмехнулся. – Но ведь вы сами курировали мое лечение! Я полагал, эта тема исчерпана.

– Да, но сумма необъяснимого превышает все мыслимые пределы. А мне бы очень хотелось вам доверять!

Я внимательно взглянул на Адмирала. Этот человек не лгал и не лицемерил. Подобно верному служаке-псу, он и впрямь хотел обрести доброго надежного хозяина. Он желал сильного монарха, но он отчаянно боялся недосказанности и подвохов. Уж чего стоят дворцовые интриги, этот прохвост знал превосходно. И выбор свой он остановил на мне отнюдь не случайно. Человек, способный предсказать затопление подвалов и смерть колдуна-поджигателя, мог предсказать и более весомые события. Например, будущее страны, происки ближайших соседей и так далее, и тому подобное.

Другое дело, что Корнелиус понятия не имел о моем Отсвете. Между тем, Осип приносил мне не просто сны, а знания. Он мог разгуливать где угодно и совершать самые немыслимые действия, он мог заглядывать в самые невероятные дали, но объяснять все это Адмиралу я не собирался. Проще уж сразу признать собственное сумасшествие и вновь возвращаться в психушку.

– Давайте договоримся так, – предложил я. – Слушать записи мы не будем. Я прекрасно все помню, и беседы, о которых идет речь, действительно имели место. Имели, и более того – будут иметь место в дальнейшем. С кем я беседую, вы не поймете. Думаю, вам это не так уж и нужно. Но можете мне поверить, к нашим с вами отношениям касательства это не имеет, как не имеет это отношения и к нашим общим недругам. Позднее я как-нибудь постараюсь растолковать, в чем тут дело, но пока это делать рано.

– Но если это происки…

– Ни в коем случае! – я твердо покачал головой. – Это не происки врагов, и давайте забудем о политике стрелочников. Знаете, есть такое изречение: трудно искать черную кошку в комнате без света – особенно если этой кошки там нет. Вот и нечего заниматься чепухой.

Адмирал Корнелиус упрямо набычился.

– Но я думал, что если за этой записью охотились, рискуя собственной шкурой…

– По глупости! – перебил я его. – Рискуя собственной шкурой по собственной глупости! Потому что тоже ищут черных кошек в черных комнатах.

Адмиралу не слишком понравилась моя речь. Это было видно по поджатым губам, по хмурому виду. Но как бы то ни было, он принял мое объяснение. По всей вероятности, к мысли о том, что я в какой-то степени являю собой господина Кандидата-Консула, он начинал уже привыкать.

– И последнее!…

Он с готовностью поднял голову.

– Если вы об Ангелине и Павловском, то девушка уже едет сюда. Господина Павловского все еще ищут.

– Я хотел спросить другое: что за странные имена у ваших помощников?

– Зулис и Перкарлайт? Не понимаю?… – он пожал плечами. – Самые обычные имена. Не такие, конечно, как Корнелий или Артем, но тоже вполне распространенные.

Чтобы не выглядеть дураком, я кивнул.

Этой ночью Осип, разумеется, отсутствовал, а утром, едва появившись, сбросил с себя шинельку и начал проворно обряжаться в полосатую, неведомо откуда взятую тельняшку.

– Живем! – азартным шепотом сообщил он. – Паровоз бежит, поршни работают!

– Мне бы твои заботы. – Я поморщился.

– Это уж хренушки! – Осип покачал головой. – Ты у нас теперь из ранга августейших особ, а им жизненные радости не положены.

– Что же им положено?

– Мигрень, подагра и ранняя смерть от бомбы обкурившегося провокатора.

– И все?

– Ну… Если мало, еще всенародное обожание и ночной геморрой.

– Спасибо.

– Не за что, Ваше Величество… – став похожим на матроса анархиста, Осип подмигнул мне сразу двумя глазами и вновь удалился – на этот раз вполне по-человечески – через окно. По-видимому, отправился к белокурой студентке Клаве.