— Почему крик? — спросил он, подойдя к кабине водителя.

— Тут какую-то преступницу нашли, — ответила девушка.

— Какую преступницу? Откройте дверь. Водитель открыла передние дверцы и милиционер вошёл.

— Вон там она, — говорили пассажиры, показывая в конец вагона, где стояла Инна. Милиционер протиснулся туда.

— В чём дело?

— Бежать хочет! — кричали в толпе.

— От кого бежать?

— Это она задавила сторожа! Помните, был случай?

— Какого сторожа? Дворника! — поправил кто-то.

— Идёмте со мной, разберёмся. Кто свидетели?

— Никуда я не пойду. Выпустите меня!

— Я свидетель, и вот моя жена, — сказал вспотевший мужчина в очках, стоявший теперь уже рядом с милиционером.

— Откройте дверь, — сказал милиционер. Кондуктор открыла дверь. Борзенко выскочила и побежала. Милиционер в три прыжка догнал её, схватив за руку. Она взвизгнула и замахнулась на него сумочкой.

— Ну-ну! Не балуй! — сказал милиционер и, изловчившись, выхватил у неё сумочку.

— Отпустите, сама пойду, — вдруг сказала она, вскинув на него безумные испуганные глаза.

— Вот так-то лучше. Свидетели! Где свидетели?

— Отдайте сумочку, — сказала она впопыхах.

— У меня она будет сохранней, — ответил милиционер.

Поскольку дело было среди бела дня, вокруг них вмиг собралась толпа народу.

— Отойдите, не мешайте! — кричал милиционер, отталкивая на пути любопытных рукой. — Где свидетели?

— Здесь мы, здесь! — отвечали пожилые маленькие супруги, которых затёрли в толпе.

Подъехал наряд милиции на патрульной машине. Инну и свидетелей посадили в неё и увезли.

Толпа ещё долго стояла и обсуждала происшествие. Одни говорили, что поймали воровку, так как видели, как милиционер отбирал у неё сумочку, другие, говорили — спекулянтку, третьи — контрабандистку, четвёртые — шпионку, а те из любопытных, которые выскочили вслед за нею и милиционером из трамвая, говорили, что поймали главаря шайки, которая ворует автомобили, и что она сама лично на ворованной «Волге» задавила дворника.

Чтобы там не говорили, Инна Борзенко, сидя в машине, чувствовала, что о ней говорят самое худшее, и дрожала, как в лихорадке.

Когда Инну доставили в милицию, начальник отдела, майор с невозмутимым бородавчатым лицом, сам допросил её. Протокол писал молодой рослый следователь в очках и в штатском. Свидетели рассказали всё, что видели ночью, когда был задавлен дворник, и утверждали, что на заднем сиденье машины была именно эта девушка. Они подтвердили свои слова и после того, когда майор предупредил их о последствиях за ложные показания. Инна молчала. Майор спросил её, была ли это действительно она. Инна ответила, что ничего не знает и просила отпустить её домой.

Когда свидетели, показав свои документы и оставив домашний адрес, ушли, майор поднялся из-за стола и подошёл к допрашиваемой.

— Сознайтесь во всём сразу, — сказал он, — и вы во многом облегчите свою участь. Иначе задержим вас до полного выяснения…

Тут он умолк и уставился на сильно побледневшее лицо её. Она упала в обморок.

Майор вызвал по телефону скорую помощь. Следователь налил в стакан воды и подбежал к ней. Приподняв ей голову, поднёс стакан к безжизненным губам. Вода вылилась обратно.

— Сегодня хватит, — сказал майор, обращаясь к следователю. — Поручаю это дело тебе. Завтра с утра, если она будет в здравом уме и в состоянии отвечать, продолжи допрос. Старики по всей вероятности правы. Поведение уж у неё очень странное.

Приехала скорая помощь. Врач не без труда вернул девушке сознание. Майор нажал кнопку. Пришёл дежурный милиционер. Майор приказал ему доставить задержанную в камеру предварительного заключения. Ослабевшая, она вышла в дверь впереди милиционера.

На другой день утром её под конвоем привели к следователю. Осунувшееся и похудевшее лицо её было мертвенно-бледным. Следователь же, несмотря на молодость, имел внушительный вид. Большой рост, крупное смуглое лицо и строго глядевшие сквозь очки чёрные гипнотизирующие глаза…

Через два часа следователь был в кабинете майора. — Я всегда говорил, что чувствительные девицы — самый благодатный материал для следствия, — говорил он, улыбаясь и раскладывая перед шефом исписанные листы протокола.

— Это для тебя, специалиста по женскому полу, — ответил майор, просматривая бумаги.

— Раскололась без предисловий, — прибавил следователь.

Майор пробежал глазами текст, прочёл вслух:

— Пономарёв Вадим Георгиевич, инженер конструкторского бюро… завода, проживающий по адресу… И адрес есть. Очень хорошо.