— Ладно, почти убедил… Про то, что окунуться в среду — согласен. Но вот проведение диверсии… Тут я тебя не понял совершенно — зачем это надо?

Я вздохнул, почесал стриженый затылок и честно ответил:

— Серёга, это личное… Если бы ты знал, как я этих сволочей хотел к ногтю взять, когда они наши памятники крушили, а потом свои парады устраивали. И если сейчас такой момент упущу… Ну и согласись — план-то какой красивый?!

— Он скорее наглый, как раз в твоём духе… Кого думаешь брать?

Оп-па! Есть разрешение! Гусев просто так спрашивать не будет, поэтому торопливо ответил:

— Пучкова, Шарафутдинова, Шмидта. Леха идёт за радиста, а Макс как знаток обычаев.

— Не опасаешься за немца — там ведь и гражданские будут? Как он себя поведёт?

— Я с ним уже говорил — он согласен. Ангербург Максимилиан знает хорошо, и с Шарафом они ювелирно сработать могут, чтобы только СС покрошить. Конечно, всё будет зависеть от того, по какой улице колонна пойдёт, но там главная одна, так что вариантов немного и места для закладок можно найти нормальные.

— Что для этого нужно?

— Вот. — Я сунул Гусеву заранее приготовленный список и застыл, ожидая его дальнейшей реакции.

Но Серёга, даже прочтя про радиовзрыватели, и бровью не повёл, сказав:

— Добро. Значит — всё получаешь и начинаешь готовиться. По окончании доложишь, я вас сам проверю. И ещё — почему думаешь использовать Ш-2? Может, лучше «кукурузник»?

— Нет, снег уже сходит и вокруг слякоть. Сесть он может только в поле, а поля сейчас, как губка. Зато лёд уже сошёл, да и озёра фрицы в чистоте держат — мало шансов на топленку наткнуться. Поэтому и считаю Ш-2 оптимальным вариантом.

— Угу… Понятно… Ладно, тогда иди, готовься!

— Есть!

А потом началась обычная предрейдовая беготня, но со всеми успели договориться и скоординировать дальнейшие действия точно в срок, так что в четверг вечером мы, нагруженные, как караван верблюдов, тяжёлой походкой шли к «дугласу»…

— Твою маму через колено! Ну что это за непруха такая?!

Я дёргал за стропы, только парашют намертво застрял в ветвях. Причём это уже второй… Марат свой тоже не смог сдёрнуть и теперь, стоя рядом, помогал справиться хотя бы с моим. В конце концов, поскользнувшись на грязных остатках снега, он злобно сказал:

— Командир, может, хер с ним? Нам тут что — до утра торчать?

Да, действительно, я уже и сам понял, что сдёрнуть купол не выйдет, поэтому, бросив стропы, просто молча махнул рукой, показывая направление движения. Через несколько минут мы наткнулись на остальных членов нашей группы. Ребятам повезло больше, и они приземлились в поле, поэтому, замаскировав купола, уже выдвигались к нам. Пучков, узнав о брошенных парашютах, заволновался:

— Илья, немцы ведь сразу на хвост упадут…

— Не сразу, а только с утра, когда их увидят. Поэтому надо быстренько уносить ноги. Да и дождь очень в тему — собачками они воспользоваться не сумеют. Так что за мной, бегом марш!

Ну бегом не бегом, но быстрым шагом, постоянно вслушиваясь и всматриваясь в темноту редколесья, группа двинула на восток. Выбросить нас должны были в районе Энгельштайна, это километров двадцать северо-западнее Ангербурга, конечной точки нашего рейда, потому теперь придётся поработать ногами. Хотя так и задумывалось: уйти подальше от места выброски — первейшая заповедь диверсанта. Теперь, когда фрицы найдут парашюты, они нас будут искать гораздо западнее. Правда, это всё при условии, что летуны не промахнулись. А ведь в этих местах — малейшая промашка и ты просто можешь брякнуться в какой-нибудь город, фольварк или хутор. Тут нашими просторами и не пахнет, а расстояния между населёнными пунктами хорошо если километров по десять будут. Но потом смогли сориентироваться и выяснилось, что лётчики не подвели…

Небо уже начало рассветно сереть, да и моросящий дождь прекратился, когда мы, обогнув несколько патрулей, шляющихся по лесным просекам, подошли к окраине Ангербурга. Причём на подходах я вдруг буквально в нескольких метрах от себя увидел бетонную стену дота. Летом бы я его вообще хрен заметил, настолько он удачно вписывался в пейзаж, а сейчас, увидев часть бетонного фрагмента, резко присел и вскинул сжатую в кулак руку. Ребята замерли, а потом, повинуясь жесту, быстро порскнули в разные стороны. Только всё вокруг было тихо. Из дота никто не выходил, да и человеческим присутствием не пахло. Причём в прямом смысле — не пахло. Я, например, фрицев всегда могу учуять по запаху кофе и порошка от вшей. Сейчас пахло только отмокающей прелой листвой и сыростью…

Постепенно сердце перестало подпрыгивать и я попробовал встать. Только сразу у меня не получилось — рюкзак перетянул, и я шлёпнулся на задницу. Вот ведь зараза — такой тяжеленный груз давненько не таскал, вот мышцы и забились… А ведь в мешках только необходимое. Причём еды и патронов — мизер, основной вес составляли разные шмотки и взрывчатка. Я, ворочаясь, встал сначала на четвереньки, а потом поднялся во весь рост, щелчком языка подзывая свою компанию собраться вместе.

Глянув на приближающихся ребят, только ухмыльнулся — ну вылитые фрицы, только сильно заморённые.