Томас несколько секунд помолчал. Потом взглянул на дочь.

– Слушай, Мег, – сказал он, – почему я не подумал об этом раньше? Мы построим себе дом. И все примут в этом участие. Построим то, что хотим. Там будет больница Мерси, часовня твоей матери, твоя библиотека для меня и зеленые поля Джека…

– Папа, но ты же купил этот дом.

– Его можно сдать в аренду.

– Мысль чудесная, но можно ли ее осуществить?

– Почему же нет? Разве я не пользуюсь большим расположением короля? У меня есть деньги. Вот и ответ. Не станем жить в этом мрачном доме, полном несчастных призраков. Найдем себе участок земли и построим наш собственный дом, наш идеальный дом.

– Ты еще собирался строить идеальное государство, – напомнила дочь.

– Дом построить легче, Мег, и я не сомневаюсь, что с помощью семьи мне это удастся. – Томас разволновался, как мальчишка. – Там я буду проводить дни в окружении детей и внуков. Моему отцу вскоре придется жить с нами. Он и его жена уже слишком стары. Элизабет, Сесили и Мерси выйдут замуж и наполнят наш новый дом детьми. Он должен стоять за пределами Сити… но недалеко. Нам нужно жить вблизи от Лондона, поскольку я еще служу при дворе. И вот что, Мег. Как только смогу, я брошу эту службу. Вернусь домой. Пойдем. Надо решать, где мы будем жить. Мне просто не терпится поговорить об этом с остальными. Сегодня вечером мы созовем конференцию, затем безотлагательно купим землю, построим идеальный дом и станем жить в нем счастливо многие годы.

Они пошли домой, разговаривая о новом доме.

Томас сдержал слово. Долго не раздумывая, он сдал Кросби-плейс богатому итальянскому торговцу.

Антонио Бонвизи, торговец из Лукки, поселился там, а Томас купил землю в Челси.

Строительство идеального дома так занимало всю семью, что она почти не замечала происходящего вокруг.

Кардинал опять потерпел разочарование в надеждах стать Папой. После смерти Адриана избрали Джулио де Медичи, названного Климентием VII. Император Карл приехал в Лондон и стал кавалером ордена Подвязки. Томасу приходилось постоянно находиться при дворе, но это рассматривалось скорее как неприятность, чем как факт политической важности.

Больший интерес вызвала дамасская роза, ее привез в Англию доктор Линакр, ныне королевский врач. Ей отвели в саду особое почетное место. С Францией опять шла война, но пока в Челси строился дом, семье Моров она казалась очень далекой.

От Темзы к дому шла через сад дорожка длиной около ста ярдов. Четыре эркера и восемь створных окон открывали на реку прекрасный вид. Центральную часть здания занимала большая зала, в восточном и западном крыльях размещались многочисленные комнаты.

– Мерси, – сказал Томас, – ты говорила, что больше всего хочешь иметь собственную больницу. Теперь она у тебя появится.

Больница появилась, от дома ее отделял частокол, так как Мерси сказала: «А вдруг у меня появятся заразные больные? Нельзя, чтобы они заражали членов семьи».

Показывая свою больницу доктору Клементу, Мерси радовалась, как никогда. Казалось, с появлением этого молодого человека исполнились все ее заветные желания.

Библиотека с молельней разместились в отдельном строении, как и рисовалось воображению Моров.

Элизабет и Сесили распланировали сад, Джек решил, где семья будет выращивать пшеницу, держать коров и поставит молочную. Алиса спроектировала кладовую и кухни; Томас – библиотеку, молельню и галерею, ему помогала Маргарет.

Семье требовался дом, где все, поняв, как быть счастливыми, станут жить вместе, лелея друг друга.

Уилл и его тесть очень сблизились, хотя младший не расстался окончательно с новыми взглядами. Томас молился за него, он молился за Томаса. Колебался Уилл потому, что не представлял, как отец Мег, правый во всех остальных делах, может совершенно заблуждаться в самом важном.

К концу года семья вселилась в новый дом.

Она стала больше, в нее влились отец Томаса, судья сэр Мор, и его жена.

Сэр Джон, несмотря на свое циничное отношение к браку – женился в четвертый раз – с женой ладил. За сына он уже не беспокоился и со смехом вспоминал, как расстраивался, что Томас уделяет больше внимания греческому и латыни, чем изучению законов. И признавал, что был неправ. Тогда он видел в Томасе ничем не выдающегося человека, теперь же, как и все члены семьи, был убежден в обратном.

Ему нравилось на склоне лет спокойно жить в этом большом доме, гулять по саду, наблюдая за работой садовников, обсуждать юридические проблемы с Томасом, сын относился к нему почтительно, как и в студенческие времена. Иногда старик работал в вестминстерских судах, правда, он пользовался большим уважением как отец сэра Томаса Мора, чем как судья.

В этом новом доме в Челси жило очень счастливое семейство.

Вскоре после переезда Моров сэр Джон Херон, казначей королевских покоев, обратился к Томасу по поводу своего сына Джайлса. Сэр Джон восхищался сэром Томасом Мором и, прослышав, что он выстроил большой дом в деревне Челси, попросил сделать одолжение, взять на время Джайлса к себе, поскольку жить в их семье стало модным.

Алиса, узнав об этом, пришла в возбуждение.

– Хероны! – воскликнула она. – Да ведь это богатейшая семья. Я стану заботиться об этом молодом человеке, как о своем сыне.