Советник пробурчал нечто нечленораздельное и отвернулся. Он разозлился еще больше. «Ну зачем? И почему я так себя веду? Сам себя не узнаю. Вероятно, нервы. Совсем расшалились! Все! Решено. После Хардии беру отпуск и еду на острова! Отдохну как следует!»

Весь следующий день – понедельник – прошел в самых интенсивных приготовлениях к предстоящему полету трех самолетов в Хардию. Такого количества пассажиров одновременно Океания еще не отправляла ни разу в своей истории. Помимо дипломатических представителей самого высокого ранга на бракосочетание Бутена и Айни направлялось бесчисленное количество среднего и обслуживающего персонала. И каждый вез внушительный багаж. Это – вдобавок к спецгрузам, к оборудованию, к подаркам от ведущих для новобрачных и т. д. и т. п.

Юниус просто выбился из сил. И все потому, что вникал в каждую мелочь, чуть ли не лично пытался уложить каждый тюк, ящик или сумку. В ужасе от непомерного количества грузов он нервничал сам, нервировал подчиненных, и в результате у него было ощущение острой нехватки времени.

Подъехавший уже чуть ли не в сумерках главный ведущий по контактам с другими народами минут двадцать наблюдал за суетой и излишней напряженностью и в конце концов отозвал своего зама, предложив прогуляться по аэродрому. Видя, что Юниус с болью в глазах оглядывается на освещенные уже прожекторами самолеты, Тасон сказал:

– Не сомневайся, там и без тебя управятся!

– А если не управятся?

– Значит, плохо мы их к этому готовили, – со вздохом проговорил его шеф, медленным шагом уходя все дальше и дальше от шума и гомона погрузки. – Но сейчас уже поздно что-либо исправлять, а сам ты не разорвешься.

Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем, а возможно, об одном и том же. Скорее всего, именно об одном, потому что, когда Тасон заговорил, Юниус совсем не удивился теме.

– Как Абелия? Ввел в курс ее обязанностей?

– Конечно. Вроде справляется. Загрузил по максимуму. Только…

– Есть трудности?

– С дисциплиной у нее совсем нелады. Сегодня, например, дал распоряжение: один чемодан и две сумки. Не больше! Ограничения на багаж просто необходимы: самолеты не безразмерны. А она привезла два чемодана! Три сумки! И еще целых два ящика с книгами! И пока я отвлекся, стала грузить это все в багажное отделение! Ну что ж это такое?!

– Да… Безобразие… – поддержал Тасон своего подчиненного.

Но тон сказанного совсем расходился со смыслом. И Юниус прекратил жаловаться, осознав, что обратился за поддержкой не по адресу. Через минутку шеф продолжил свою мысль:

– Но ведь ты прекрасно понимаешь: она не рекрут-новобранец, который должен стоять перед тобой навытяжку и ловить каждое брошенное тобой слово. Она историк и согласилась нам помогать на самых простых и добровольных началах. То есть она просто с нами сотрудничает, делится своими знаниями. И это мы в ней нуждаемся, а не она в нас. Вдобавок ко всему, она – женщина. – Услышав возмущенное фырканье своего зама, Тасон усилил голос: – Да-да! И женщина очень молодая и очень красивая. И почему бы ей не взять с собой чемодан лишних платьев? На таком бракосочетании она вполне может найти для себя подходящую пару, познакомиться с кем-нибудь приличным и пристойным.

– Ой! Да куда там! – с иронией протянул Юниус.

– Зря ты так. Она бы уже давно была замужем…

– Вообще-то – да. – Тон советника стал извиняющимся. – Я читал ее досье.

В этот момент они подошли к краю чаши аэродрома, обращенному в сторону города. Даже им, родившимся и выросшим в Океании и привыкшим к гигантским высотам, пришлось взяться руками за ограждающий леер. Бездонная, казалось, пропасть разверзлась у их ног. Только пересилив себя и перегнувшись через ограждение, можно было рассмотреть далеко внизу слабо освещенные черточки многочисленных сухогрузов, барж и лайнеров, бороздящих воды внутреннего рейда.

А прямо перед ними был Город. Он был так красив, неповторим, сказочен и величествен, что мысли вылетали из головы, все забывалось – время останавливалось. Можно было только замереть и любоваться. Упиваться созерцанием гигантских, освещенных ярким электрическим светом стен, немыслимо стройных и прекрасных строений и верхней частью тускло мерцающей Пирамиды. Прямо за городом высились колоссальные, завораживающие своей массивностью и несокрушимостью исполинские тела трех других бастионов. А все вместе – Хрустальный город. Только некоторые его детали можно было рассматривать часами, если не сутками. И очень редко удавалось охватить одним взглядом сразу все. Почти все, что было построено и возведено вокруг загадочной и таинственной Матери Пирамиды. Если такое случалось, некоторые впадали просто в транс и фактически переставали соображать. Для них совершенно пропадало чувство времени и осознания реальности.

Тасон и Юниус были не из таких. Они видели подобное и раньше. К тому же неоднократно. Но даже им понадобилось минут десять, чтобы прийти в себя и вернуться к прерванному разговору.

– Не мелочись, – задумчиво проговорил главный ведущий. – Жизнь состоит из гораздо больших и значимых событий. Старайся акцентировать свое внимание именно на них, не распыляйся.

– Но иногда деталь, мелочь может изменить всю последующую жизнь, – так же задумчиво ответил советник.

– Конечно, бывает и так. – Тасон улыбнулся, о чем-то вспоминая. – Например, кто бы мог подумать, что одно-единственное слово, сказанное мной, послужит началом дружбе, продлившейся всю жизнь. – Видя, что зам в заинтересованности повернулся к нему, продолжил: – Я тогда был молод и только начинал работать в нашем ведомстве. И по каким-то делам пробегал возле смотровой площадки Восточного бастиона. Как всегда, замер, постоял, полюбовался Городом – и собрался было нестись дальше, как увидел стоящего рядом худенького юношу. У того уже слезились глаза, но он никак не мог оторваться от созерцания.