Я видла того человка. Онъ былъ два или три раза въ замк Гарловъ подъ видомъ пріятеля моего брата. Онъ иметъ видъ нахальный, и я думаю, что намреніе такое вышло отъ него; потому что братъ мой, безъ сомннія, говоритъ всему свту про мой безумный поступокъ. Смотря по прежнему его недоброжелательству, онъ не можетъ пропустить такого случая.

Етотъ Синглетонъ живетъ въ Лейт. И такъ, по видимому, они намрены меня отвезти на дачу брата моего, которая не очень далеко отъ сей гавани.

Сличая вс такія обстоятельства, я начинаю опасаться въ самомъ дл ихъ расположеній, которыя сколько ни кажутся презрительными Г. Ловеласу, могутъ причинить пагубныя слдствія.

Видя его откровенность и неустрашимость, я спросила у него, что онъ мн теперь посовтуетъ?

Позвольте мн, сударыня, сказалъ онъ, спросить у васъ о вашихъ собственныхъ мысляхъ? Я потому вамъ длаю такой же вопросъ, что вы желали сердечно меня удалить по прізд въ Лондонъ, и что опасаясь вамъ не угодить, я не знаю, что мн предлагать. Мое мнніе, я ему отвчала, что мн должно скрыться отъ всхъ, исключая только двицы Гове; и что ему должно удалиться отъ меня потому что его полагаютъ необходимо при мн, и что удобне открыть его слды, нежели мои.

Вы конечно не желаете, сказалъ онъ мн, попасть въ руки брата вашего чрезъ такія чрезвычайныя средства васъ угрожающія. Я не намренъ броситься услужливо къ нимъ навстрчу; но естьли они будутъ имть причину думать, что я ихъ убгаю, не удвояться ли ихъ разысканія? И когда возгорится во мн духъ для защищенія вашего, не буду ли я подверженъ такимъ обидамъ, о которыхъ даже мысли не можетъ стерпть честной человкъ?

О Боже! вскричала я, какія пагубныя слдствія нещастія моего, что я вдалась въ обманъ.

Любезнйшая Кларисса! перервалъ онъ съ нжностію; не приводите меня въ отчаяніе такими жестокими выраженіями когда вы сами видите по сему предпріятію, сколько они были наклонны къ первому. Нарушалъ ли я законы общества подобно, какъ братъ вашъ теперь хочетъ; и естьли онъ не изъ суетнаго честолюбія то предпринимаетъ, я ласкаюсь вамъ открыть явно, что ихъ умыслы бесчестне и нахальне моихъ; но сей послдній столь гнуснаго свойства, что онъ мн кажется меньше способнымъ васъ тревожить. Я знаю совершенно вашего брата. Умъ его всегда занятъ Романическими предпріятіями, но голова столь тупа, что она всегда ихъ приводила въ замшательство; качества въ немъ, малое изобртеніе, нершимость, крайнее высокоуміе безъ всякаго дарованія приносить себ пользу, и безъ всякаго искуства причинять другимъ, кром того зла, къ которому они собственнымъ своимъ безуміемъ подаютъ ему поводъ.

Вотъ, Государь мой, прекрасное доказательство! Но вс запальчивые люди весьма походятъ другъ на друга, покрайней мр въ способ ихъ мстительности. Щитаете ли вы себя меньше виновнымъ, хотвши оскорбить все мое смейство, естьли бы мое безуміе не отвлекло васъ отъ сей наглости и не избавило бы моихъ родственниковъ отъ обиды.

Дражайшая Кларисса! Не уже ли вы всегда будете упоминать о безуміи, о наглости или вамъ столько невозможно благопріятно думать о другихъ, сколько о вашихъ родственникахъ чтобъ заслужить вашу къ нимъ преданность и почтеніе? Простите меня, несравненная Кларисса! Естьли бы я не чувствовалъ къ вамъ такой любви, какой ни одна женщина никогда не увидитъ, я могъ бы казаться боле равнодушнымъ къ преимуществамъ столь явно оскорбляющимъ правосудіе. Но позвольте мн спросить у васъ, что вы отъ меня претерпли? Какую причину подалъ я вамъ, что бы такъ сурово и съ такою недоврчивостію со мною поступать? Напротивъ, сколько вы были притснены отъ нихъ? Всеобщее мнніе мн неблагопріятно; но въ чемъ можете вы мн упрекать по вашимъ собственнымъ свденіямъ?

Сей вопросъ привелъ меня въ великое замшательство. Но я ршилась защищать себя.

Время ли, Г. Ловеласъ, теперь ли случай изъясняться вамъ такъ вольно съ молодою двицею, лишенной всякаго покровительства? Вашъ вопросъ весьма страненъ; могу ли вамъ упрекать что нибудь по моимъ свденіямъ. Я вамъ отвчаю, сударь… и чувствую, что слезы перерываютъ мой голосъ, я хотла вдругъ встать съ мста и уйти.

Онъ ухватилъ меня за руку; заклиналъ меня не оставлять его съ неудовольствіемъ. Онъ мн уважилъ свою страсть, крайную мою свирпость, пристрастіе къ виновникамъ моихъ бдствій, которыхъ мщеніе и новыя насильственныя предпріятія были предмтомъ нашего разбирательства.

Я почти по невол принуждена была слушать.

Вамъ угодно было, любезная Кларисса, спросить мое мнніе. Весьма удобно представить вамъ то, что осталось длать. Не смотря на ваши первыя повелнія, я надюсь, что въ семъ случа вы не примите еще мое мнніе за обиду. Вы видите, что нтъ боле надежды къ примиренію съ вашими родственниками. Чувствуете ли, сударыня, малйшую склонность удостоить вашей руки того нещастнаго, которой не получалъ еще отъ васъ добровольной милости?

Какая мысль, моя любезная! какое уличеніе, или упреки! я не ожидала въ ту минуту ни такихъ вопросовъ, ни такихъ выраженій. Краска вступаетъ въ лице мое, когда я напоминаю мое смятеніе. Вс твои совты мн пришли въ голову. Однакожъ его слова были такъ ршительны, и столь повелительный видъ. Мн казалось, что онъ наслаждался моимъ замшательствомъ. Поистинн, моя любезная, онъ незнаетъ, что такое есть любовь почитательная. Онъ на меня смотрлъ какъ будто бы желалъ проникнуть въ глубину дущи моей.

Чрезъ нсколько минутъ посл, его объясненія были внятне, но какъ ты увидишь, они были почти принужденными.

Мое сердце жестоко колебалось между гнвомъ и стыдомъ, видя себя доведенною до такой крайности человкомъ, который казался повелвать своимъ страстямъ, между тмъ, какъ я не имла надъ ними ни малйшей власти. Наконецъ слезы мои прервали молчаніе, И я хотла уйти съ знаками горчайшаго оскорбленія, какъ онъ вдругъ обхватилъ меня обими руками, правда, что самымъ нжнымъ и почтительнымъ образомъ, и извинялся довольно глупыми выраженіями: что его сердце ни какъ не желаетъ воспользоваться моимъ замшательствомъ отъ наглаго предпріятія моего брата, и что онъ не намренъ боле повторять предложеніе, которое уже было съ самаго начала дурно принято, слдовательно… остальная рчь его мн показалась только нескладнымъ наборомъ малозначущихъ мыслей и опредленій, чрезъ которыя онъ хотлъ оправдать свою смлость еще не вовсе объясненную.