Поняла я, какіе могутъ быть слдствія моего отвта, естьли скажу ей, что къ нему никакой склонности не имю.

Ты въ замшательств, и мн не отвчаешь, сказала мн моя мать вставая со стула; нтъ, ни когда уже отъ сего времяни не буду взирать на тебя благосклонными глазами.

Ахъ! дражайшая родительница! не отнимайте у меня жизни премною вашего сердца. Не замедлила бы я никакъ моимъ отвтомъ, естьли бы не опасалась, что будетъ онъ истолкованъ превратно. Но какъ бы то ни было; однакожъ устрашаясь угрозъ вашихъ я буду говорить непремнно. Признаюсь вамъ, что не знаю въ настоящемъ совершенств собственнаго моего сердца, и не могу вамъ сказать, свободно ли еще оно, или несвободно. Здлайте милость, изъясните мн, въ чемъ поведеніе мое можно порочить, когда принуждаютъ меня въ супружество съ человкомъ безъ всякаго разума и разсудка, для избавленія меня… Увы!… отъ чего?… Заклинаю васъ, дражайшая родительница! принять славу мою и честь въ собственное ваше храненіе. Не допускайте дочь вашу быть ввергнутой въ такое состояніе, какого не желаетъ она ни съ какимъ человкомъ на свт.

Хорошо Клари! но правда ли то, что сердце твое свободно!

Ахъ! любезная родительница! покажите надо мною все обыкновенное и всегдашнее великодушіе вашего сердца, и не принуждайте меня къ такой ршительности, которая ввергаетъ меня въ ужасъ и отчаяніе.

Дай мн кончить рчь мою. Ты видла, Клари! изъ всхъ моихъ противъ тебя поступокъ, всю горячность нжной матери; думаю что примтно теб и то, что дло сіе приняла я на себя съ великою трудностію и негодованіемъ; ибо предлагаемой теб человкъ не иметъ въ себ всего того, что бы я въ немъ найти желала.

Матушка! извините меня, что я перебью вашу рчь; возможно ли то почесть съ моей стороны неблагоразуміемъ вразсужденіи того человка?

Не перерывай моей рчи! твое ли дло длать мн вопросы и входить въ разсужденія? Ты знаешь, что такая смлость была бы у тебя съ другими безъ всякаго успха; но со мною дерзаешь ты поступать такимъ образомъ увряясь на мое къ теб снисхожденіе.

Ахъ! что могу сказать? что буду длать? Въ какомъ я теперь состояніи, когда запрещаютъ мн и разсуждать.

Перестань Кларисса!

Матушка! прошу у васъ прощенія припадая къ ногамъ вашимъ! все мое удовольствіе и всю мою славу полагала я въ томъ, чтобы вамъ повиноваться. Но обратите глаза ваши на того человка; увидите сами, колико видъ его несносенъ.

Клари! Клари! теперь вижу я уже очень ясно, какою особою занято твое воображеніе. Г. Сольмсъ для того только кажется теб противнымъ, что ты длаешь ему сравненіе съ другимъ; онъ теб противенъ для того, что есть другой для глазъ твоихъ его пріятне.

Однакожъ матушка! вс поступки его также весьма отвратительны; видъ его не изображаетъ ли ясно его душу? сей другой для меня не существуетъ и никогда существовать не будетъ. Избавте меня только отъ того, котораго сердце мое ненавидитъ. И такъ ты вздумала предписывать законы твоему отцу! не уже ли думаешь, что онъ будетъ сносить то терпливо? Не говорила ли я теб, что отъ сего зависитъ мое спокойствіе? Самая сія возложенная на меня коммиссія для меня тягостна и несносна; не уже ли ты не здлаешь ни чего для твоей матери? Не отказывала ли ты всмъ предлагаемымъ теб особамъ? Естьли не заставляешь насъ угадывать причину твоего сопротивленія, то послушайся и здайся; ибо когда нибудь надобно будетъ здаться; или оставить людей въ такихъ мысляхъ, что ты всю твою фамилію презираешь.

Посл того она встала и хотла вытти; но остановясь у дверей опять ко мн возвратилась. Не скажу ничего, говорила она, въ какомъ я тебя оставила положеніи. Дло уже ршено совершенно. Естьли ты уважаешь родительское благословеніе и спокойствіе всей фамиліи, то согласись повиноваться. Оставляю тебя на нсколько минутъ, чтобы размыслила ты о всемъ томъ подробно. Постарайся о томъ, чтобы я нашла тебя такою, какъ желаю; и естьли сердце твое свободно, то пусть повинуется должности.

Мать моя черезъ полчаса возвратилась, нашла меня утопающую въ слезахъ, и взявши меня за руку сказала: Признаю мое противъ тебя заблужденіе, и чувствую, что напрасно противилась твоимъ усиліямъ; теперь вижу, что отказы твои происходятъ ни отъ чего инаго, какъ только отъ моего снисхожденія.

Ахъ? матушка! пожалуйте того не говорите, и не мыслите такимъ образомъ.

Естьли бы я была тому причиною, продолжала она, и естьли бы въ моей было власти освободить тебя отъ требуемаго повиновенія, то все бы учинила для тебя охотно.

Кто бы могъ подумать вступать въ супружество, видя столь нжную мать въ опасности погибнуть, или лишиться всей своей свободы?

Когда пришла я сюда въ другой разъ, говорила она, то не хотла слушать словъ твоихъ, потому что, знала уже на врно, что найду въ нихъ одно твое упрямство и сопротивленіе. И въ томъ также отшиблась я не мало. Молодая двица любящая разсуждать, и хотящая быть убжденною разсужденіями, не можетъ слышать никакихъ себ противорчій. И такъ въ третій сей приходъ вознамрилась я выслушать все то, что ты мн говорить ни будешь. Благосклонность моя должна произвесть въ теб благодарность; должна поколебать твое великодушіе. Ежели сердце твое въ самомъ дл свободно, то посмотримъ, какимъ образомъ внушитъ оно теб оказать мн услугу и обязанность. И такъ буду тебя слушать терпливо; однакожъ напередъ теб сказываю, что вс твои возраженія и отговорки тщетны и безполезны.

Какое ужасное объявленіе! однакожъ, матушка! хотя то приноситъ мн нкоторое утшеніе, что вы чувствуете ко мн сожалніе.

Будь уврена какъ въ нжности моей, такъ и въ состраданіи. Но для такой благоразумной двицы какова ты, и съ сердцемъ свободнымъ, нтъ до красоты лица ни малой нужды.

Не ужели ставите вы ни во что отвращеніе, когда дло идетъ до сердечныхъ обязательствъ? Ахъ! матушка! какимъ образомъ вступать въ супружество, когда сердце поражено отвращеніемъ съ перьваго взгляда, и рана та должна потомъ растравляться ежеминутно.

Знай, Клари! что сіе ничто иное есть, какъ дйствіе твоего предубжденія. Не подавай намъ причины почитать всегда похваляемую въ теб твердость упрямствомъ и своенравіемъ.

Однакожъ, матушка! г. Сольмсъ…

Ну, что? Г. Сольмсъ? человкъ честной, добродтельной, великодушной.

Онъ честной человкъ? онъ добродтельной, великодушной…

Никто не отрицаетъ въ немъ такихъ качествъ.

Честной человкъ чиня предложенія свои посторонней фамиліи, не ужели лишаетъ родственниковъ настоящаго ихъ нрава?