Еще во всю ночь не ложилась я въ постлю, и ни малаго ко сну не имю желанія. Ожиданіе, надежда, сумнніе удаляли отъ меня сонъ, и не давали ко мн приближаться. Какое состояніе! сошла я въ обыкновенное время, дабы не можно было примтить, что я еще не была въ постл, и упражнялась по обыкновенію въ домашнихъ млочахъ.

Около осьми часовъ пришла ко мн Хорея, и сказала, что мать моя приказала мн притти въ ея комнату.

Мать моя плакала; я то изъ глазъ ея могла примтить. Но взоры ея казались не столько нжны и благосклонны, какъ вчерашняго дня. Сіе произвело во мн ужасъ, и я почувствовала въ дух моемъ чрезвычайное ослабленіе.

Сядь, Клари! мы поговоримъ съ тобою. Между тмъ рылась она въ ящик своемъ, и перебирала различныя лоскутки блья и кружевъ, имя между тмъ такой видъ, будто бы ничемъ не занималась. Но минуту спустя посл того спросила меня съ холодностью, какія я на сей день здлала приказанія. Я подала ей того и завтрешняго дня записку, прося ея посмотрть оную, и сказать угодно ли то ей, или не угодно. Она въ ней нсколько перемнила, но съ такимъ холоднымъ и принужденнымъ видомъ, что тмъ умножилось мое смятеніе и замшательство. Г. Гарловъ говорплъ сего дня объ отъзд, и думаю, что подетъ къ брату моему Антонину. Г. Гарловъ! думала я сама въ себ, не говорятъ уже больше, твой отецъ! и такъ нтъ уже у меня отца!

Садись, когда я теб то приказываю. Я сла. Ты, Клари! кажешься мн въ смущеніи?

Никакъ нтъ, матушка!

Естьли бы дти были всегда то, что они быть должны, то отцы и матери… сего разговора она не кончила.

Потомъ подошла къ уборному столику, и посмотря въ зеркало изпустила не большой вздохъ.

Я не люблю такого печальнаго и скучнаго лица въ молодой двиц.

Увряю васъ, матушка! что сего въ себ никакъ не примчаю. Я встала, и отвернувшись вынула платокъ, чтобы отереть свои слезы. Въ случившееся противъ меня зеркал увидла мать мою смотрящую на меня съ нжностію; однакожъ слова ея ни мало съ тмъ не согласовались.

Нтъ ничего несносне, какъ видть людей плачущихъ о такой вещи, которую исправить и перемнить отъ нихъ самихъ зависитъ.

Дай Богъ, матушка, чтобы то было въ моей власти. При сихъ словахъ испустила я нсколько вздоховъ.

Слезы, раскаянія и вздохи упорства нимало между собою не согласны. Ты можешь теперь итти въ твою горницу; поговорю съ тобою посл.

Я поклонясь ей съ великою учтивостію, хотла вытти.

Оставь сіи наружныя знаки почтительности; я ихъ нимало отъ тебя не требую; но только твоего сердца.

Ахъ! матушка! оно все наше, и не столько принадлежитъ мн, сколько вамъ.

Изрядное краснорчіе! Естьли повиновеніе состоитъ въ словахъ, то Кларисса Гарловъ можетъ почесться самою послушливйшею дочерью во всемъ свт.

Я поклонилась опять, и хотла по приказанію ея вытти.

Она показалась мн тмъ тронутою; но уже вознамрилась длать мн упреки. И такъ отворотя отъ меня свое лице, сказала мн съ великою живностію: куда ты идешь? Кларисса.

Вы мн сами приказали итти въ мою горницу.

Вижу, что ты нетерпливо желаешь меня оставить. Скажи мн, чему я то должна приписывать: послушанію ли твоему, или упорству, кажется мн, что ты скоро наскучишь быть вмст со мною.

Не могла я уже противиться доле. Бросилась къ ея ногамъ. Ахъ! матушка! любезная родительница! скажите мн, что мн еще претерпть надлежитъ. увдомте меня о всей моей участи. Я перенесу все, естьли только позволятъ мн то мои силы; но никакъ не могу снести того, что учинилася вамъ не угодною.

Оставь меня, Клари! оставь меня. Нтъ нималой нужды въ такомъ уничиженіи. Какіе гибкіе колна, и какое упорное сердце! встань.

Я встать не имла силы. То было уже не своенравіе и не упорство; но причтено въ совершенное послушаніе. Ахъ! не удаляйте меня отъ себя, сказала я, обнимая ея колна; не отдаляйтесь отъ меня и сами. Не встану съ сего мста и не выду отъ сюда, покамстъ не признаетесь вы, что не имете на меня ни какого гнва.

О ты, пронзающая меня до глубины моего сердца! сказала она обнявши меня съ великою горячностію, между тмъ какъ я обнимала ея колна. Для чего взяла я на себя такую коммисію! – - однакожъ оставь меня. Ты ввергнула меня въ чрезвычайной безпорядокъ. Оставь меня Кларисса. Я уже боле на тебя не сердита… – естьли бы могла воспротивиться… естьли ты столько разумна…

Я встала, будучи въ великомъ трепет, и не зная нимало, что длала, и чрезъ великую силу пошла въ мою горницу. Анна услыша, что я вышла отъ моей матери, послдовала за мною, и старалась всячески привести въ порядокъ мои чувствы. Около двухъ часовъ была я не въ состояніи приняться за перо, чтобы описать теб злосчастной конецъ моихъ надяній.

Мать моя сошла къ завтраку; я не въ состояніи была туда показаться; но естьли бы была лучше, то думаю, что меня бы не позвали; по тому что отецъ мой пришедши въ мою горницу, далъ разумть, что не иначе хочетъ меня видть, какъ достойною быть его дочерью. Весьма я опасаюсь, чтобы не остался онъ въ такихъ мысляхъ въ пользу сего господина Сольмса.