–  Да я. Приходилось мне в жизни такие сейфы вскрывать, где отмычки

–  как мертвому припарки. Эти сейфы только взрывчаткой открыть можно было. Так что…, можете рассчитывать на меня. И пархомовский особняк вместе с хозяином подорвать вам помогу.

–  А тебе-то это на кой?

–  У меня тоже счет к Пархому имеется. Неоплаченный. Думал, помру, так и не смогу должок вернуть. Мне ребята, ваше желание с Пархомом поквитаться в строчку. Да и Сидорова я тоже уважал. За такого мужика отомстить - святое дело.

–  А что за должок?
– с интересом спросил Окрошка.
– Большой?

Должок-то?

–  Приличный, ешкин кот.

–  Расскажешь?

–  В другой раз, - пообещал старый вор по кличке Бирюк.

Мотовило сидел в кресле в своем кабинете и тупо смотрел на обшарпанную столешницу своего рабочего стола. Стол был прибран еще вчера с вечера, все документы помещены в сейф, а канцелярские принадлежности и чистая бумага в ящики. Майор уважал порядок. На столе, кроме телефона лежали два пластиковых пакетика. В одном пакетике желтели фильтрами два окурка, в другом находился зеленый инсулиновый шприц. Все. Это все, что они со стажером Петровским нашли на плоской крыше 'бочки'. Не густо. По остаткам крови в шприце и по слюне на фильтрах можно определить группу крови того, кто курил и ширялся на крыше, но что это даст? Можно даже не только группу крови определить. И пальчики найдутся и еще масса всего. 'Земляки', эксперты-криминалисты - ассы своего дела. Те, естественно, которых

Малюткин еще не успел в прокуратуру переманить. И методики сейчас замечательные. Если сильно постараться, пошарить в картотеке (у

Мотовило имелась своя личная картотека на кое-кого из пархомовских боевиков, этой информацией с ним поделился капитан из городского отделения ФСБ, его боевой товарищ по Чечне) и если повезет можно вычислить личность любителя забираться ночью на крышу пиццерии…

Ну и что? Ну, забрался! Ну, покурил, укололся. Ну, любитель экстрима. Или лунатик. Случайно погулять вышел. Заодно и покурил, а потом еще и укололся для полного кайфа. Уголовно ненаказуемо.

В номер Самсонова Гоша со своими операми не попал. Гондон Байкалов номер опечатал. А сегодня апартаменты наверняка в срочном порядке начнут ремонтировать. Во всяком случае, подчистую уничтожат все следы преступления, соберут осколки, по которым можно было определить, что стреляли из гранатомета.

Мотовило взял в руки пакетики, как бы взвешивая их. Не густо. Надо честно признаться, не густо. Почти ничего у него нет на Пархома.

Нужно что-то другое, более весомое… И вообще, официально, по закону трудно будет чего-нибудь добиться. А может, ну их на хрен эти улики? Может взять, да и грохнуть? Тупо грохнуть, отомстить за

Сидорова? Одним уголовником меньше будет. Ну, в самом деле, что у него есть, кроме подозрений и необоснованных обвинений уважаемого в городе человека? Не ехать же в Москву с использованным шприцем и двумя окурками. Засмеют. Правда есть еще Альфред Аркадьевич

Молотилов. Бомж. Человек без паспорта. Ну и где он? Сбежал. Найти-то можно, конечно. Хотя бы для того, чтобы спрятать его от Пархома.

Гоша снял трубку и позвонил жене. Наденька не спала, так как ответила быстро, и голос у нее был совершенно не сонный:

–  Ну что ты так долго не звонил, Гоша?
– с места в карьер упрекнула его Наденька, она почему-то всегда знала, что звонит именно он.
– Ты же знаешь, что я волнуюсь!

–  Привет. Вот он я. Поздравляю тебя с добрым утром и с праздником, любимая.

–  С добрым утром не поздравляют. Его желают.

–  Тогда я желаю тебе доброго утра.

–  Спасибо. И я тебе.

–  Надюш!

–  Что?

–  А ты как знаешь, что это я звоню?

–  То есть?

–  Ну…, всегда, когда я звоню, ты знаешь, что это я. Снимаешь трубку, я еще слова не успел сказать, а ты уже знаешь, что это я.

Как это у тебя получается?

Надя рассмеялась, но как-то грустно:

–  Ты же из кабинета своего звонишь. У твоего телефона звонок особый. Печальный какой-то.

–  А-а-а, понятно, - сказал Гоша и подумал про себя: 'Лукавит.

Когда я не из кабинета звоню, она все равно знает, что это я'.
– А ты почему не спишь?

–  Не спится. Тебя жду.

–  Альфред с Окрошкой не приходили?

–  Не-ет, - удивилась Надя.
– А что, должны были?

–  Не знаю. Я им приказал из машины не выходить, а они сбежали.

–  Нет, никто не приходил. Окрошка? Почему Окрошка? Смешное какое прозвище у этого Грохотова…Нет, не было ни Альфреда Молотилова, ни Грохотова-Окрошки.

'Куда же они делись?
– подумал Гоша.
– Неужто на 'Искру' отправились? Да нет, вряд ли. Не такие же они дураки, чтобы прямиком в лапы к чеченам. Наверное, затаились в каком-нибудь другом бомжатнике. Надо срочно искать'.

–  И Сидоров не приходил, - продолжала Надя.

–  А он больше уже не придет, - вздохнул Гоша.
– Никогда. Погиб