Эмпат неуверенно покачал головой.

— Сколько себя помню, никогда не слышал ни о каких родственниках Лесты. Да и она сама всегда избегает говорить на эту тему.

— Колдунья очень похожа на мать Эрота. — Черт! Опять проболталась! И что мне с собой делать?

Воллэн расплылся в довольной улыбке.

— Ты все-таки что-то видела.

— Ну, видела! Ничего особенного. Опять отрывки из жизни Эрота. С такими успехами я о нем скоро буду знать больше, чем о самой себе и своем прошлом. Как ты думаешь, Леста могла быть его матерью?

— Нет, это невозможно! — Воллэн с такой силой затряс головой, что я было забеспокоилась, как бы она у него не отвалилась. — Эмпаты хоть и живут долго, но не настолько. Эрот умер около десяти тысяч лет назад. Поэтому Леста, какой бы долговечной старухой она ни оказалась, никак не может быть его матерью.

— Но ведь Теора сказала мне, что колдунья нянчила вашего сдвинутого Владыку!

Эмпат состроил привычное выражение лица — закатил глаза и произнес грустное «ах».

— Просто так говорится. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но жить десять тысячелетий не дано никому. Самому старому эмпату, занесенному в наши летописи сейчас девятьсот девяносто семь лет. Он до сих пор жив. Если помнишь, это старейшина Арон — очередная жертва твоих неугомонных друзей.

Я улыбнулась про себя. Долго же потом после случая на балу Вол уговаривал Владыку не казнить эльфов и Лора. Хотя особых переживаний по этому поводу я не испытывала. Ни близнецов, ни принца Дорриэну не было смысла трогать. А вот если бы в этой затее была замешана я…

— Что тебе Леста говорила? — спросила я, вспомнив, как меня бесцеремонно вытолкали за дверь.

Воллэн на секунду задумался, а потом слишком быстро проговорил:

— Попросила приглядывать за тобой. И кстати, просила напомнить тебе, что завтра она приедет в Ирриэтон.

Специально заговаривает мне зубы! Голову даю на отсечение или любую другую часть своего тела, что говорили они не обо мне. Небось, Леста рассказывала ему об Эдель. Девушка ведь приезжала к ней, когда колдунья находилась в Долине. Теперь, после того как Вол признался мне в своих чувствах к Эдель, он старался избегать этой темы и всегда, когда я спрашивала его об эмпатии, начинал нести всякую чушь.

Подъехав к замку, эмпат быстро простился со мной и, сославшись на неотложные государственные дела (ночью!), поспешил исчезнуть. Я помахала ему вслед своим грозным кулачком. Негодяй! Как я ему, так все должна рассказать, а как он мне, так дулю с маком! Ну ничего, завтра я устрою Лесте допрос с пристрастием.

С этими зловещими мыслями я побежала в комнату кормить Феню, который на протяжении всего вечера не издал ни звука и терпеливо ждал, пока его хозяйка наговорится с колдуньей. Умничка! В последнее время он бедненький начисто лишился моего общения, тепла и ласки.

Утром меня разбудил громкий визг Фени. Перепуганная, я резко вскочила и испуганно посмотрела на птицу. Последний раз мой питомец кричал так, когда будил ребят в лесу около Лакийских гор.

— Феня! Ты решил в гроб меня вогнать своими воплями?!

Птенец, сжавшись в комок, сидел на подоконнике и виновато смотрел на меня. Потом он повернул свою мордочку к двери. Я проследила за его движением и, не сдержавшись, заорала похлеще птицы. Возле двери, прислонившись плечом к стене, стоял Дорриэн и окидывал меня ленивым взглядом. Помню, однажды он точно так же смотрел на мое колье. Внимательно, изучающее, заинтересованно. Еще бы тут не заинтересоваться! Я стояла возле кровати, одетая в тонкую полупрозрачную сорочку белого цвета, с копной черных волос торчащих в разные стороны, как после неудачной завивки, и сумасшедшим глазами смотрела то на Феню, то на Владыку. Птенец взглянул на мое одеяние и осторожно взвизгнул, напоминая своей хозяйке о ее внешнем виде. Я подскочила к кровати и, схватив одеяло, быстро завернулась в него.

— Какого демона вы здесь делаете?! Дверью не ошиблись?

— Не ошибся. — Дорриэн отошел от стены и уселся в кресло, закинув левую ногу на колено. Погладив моего птенца и услышав в ответ недовольный визг, он продолжил. — Зачем ты ездила к Лесте?

Я уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы рассказать Владыке о том, как я рада видеть его в своей комнате, да еще и в такую рань, но при упоминании о колдунье стушевалась. Как он узнал о нашей вчерашней поездке? Ведь Вол провел меня тайными коридорами к конюшне, а оттуда мы сразу же покинули замок.

— Так и будешь молчать? — Насмешливые зеленые глаза посмотрели в мою сторону.

Я подошла к спинке кровати и, облокотившись, скрестила руки на груди.

— А я должна перед вами отчитываться за каждый свой шаг?

Дорриэн подался чуть вперед и, сощурив глаза, издевательским тоном произнес:

— Должна, если не хочешь уехать из Драгонии сегодня же…или стать пленницей в менее комфортабельных условиях, чем эта комната. — Он взял из вазы яблоко и, несколько раз подкинув его в воздухе, кинул мне.