Ерема любит повторять:

– Блядь блядует, блядует, но счастье свое никогда не проблядует.

Фая тихушница и не умеет бороться за свое счастье. Ей бы взять, да и установить персональную опеку Зямы по всему полю. Так нет же, доверилась ожиданию счастливого случая. Толик и сам внутренне понимает, что лучше Фаи на свете девчонки нет. Нежная, ласковая, умная, тонкая… Подходят друг к дружке идеально.

Когда они встречаются взглядами, то кажется, будто между ними все давным-давно обговорено и оба ждут единственно подходящего случая, чтобы объявить во всеуслышание о своем решении.

В газете "Казак адебиети" напечатана статья о проблемах художественного перевода. Для примера приводится папин перевод чеховской "Лошадиной фамилии".

Валера задумчиво говорит: "В "Казак адебиети" дискуссия…

Вспомнили о моем переводе "Лошадиной фамилии"…

Папа загнул. Одна статья не дискуссия. Но все равно приятно.

Переводил то отец для денег, но вспоминаются не деньги.

Отец только что закончил перевод пьес Михаила Шатрова, на очереди у него книга Виталия Озерова "Тревоги мира и сердце писателя".

Озеров критик и секретарь Союза писателей СССР. Какой он критик не знаю, но его "Тревоги мира" это передовица для "Правды".

Папа написал письмо вежливости Озерову. Написал, верно, только потому, что критик секретарь Союза писателей. Через неделю от

Озерова пришел ответ: "Рад был узнать о том, что за перевод взялись именно вы. Наш Олжас говорит: "У Абдрашита Ахметова слова рождаются как музыка…".

Если это правда, то Олжас Сулейменов фантаст. Говорит так, как будто читал папины переводы. Насколько мне известно, "Порт-Артур"

Степанова, "Блуждающие звезды" Шолом-Алейхема на казахском читают только в аулах. Сулейменов вырос в городе и казахского не знает.

Так или иначе, Озеров подыграл папе и Валера без раскачки взялся за "Тревоги мира и сердце писателя". Все было бы хорошо, если бы не

Алимжанов.

Он отправил Есентугелова на пенсию. Дядя Аблай ничуть не огорчился, а скорее, обрадовался. Прибавилось больше времени клепать свои исторические романы.

Первый секретарь Союза попросил уйти на пенсию и Валеру.

Алимжанову нужен новый директор Литфонда. Папа удивился – с

Алимжановым у него давно хорошие отношения – и напрочь отказывается уходить. Еще больше он удивился, когда уговаривать написать заявление принялся Есентугегов. Доводы у отцовского земляка простейшие: даже, я, мол, ушел на отдых с поста второго секретаря

Союза, а ты, что, дескать, вцепился за должность директора Литфонда?

Не солидно. Папа ему в ответ: если по-вашему, не солидно держаться за столь ничтожную должность, тогда чего же вам с Алимжановым не оставить меня при ней? Занимайтесь мировыми литературными процессами и не опускайтесь до мелочей.

Подослал дядю Аблая к отцу Алимжанов, Первый секретарь знает:

Валере нужна не столько работа, сколько общение, без людей он не найдет себе места. К Алимжанову не придерешься – папе 62 года, перед законом все равны. Так что, так или иначе, и без Есентугелова первый секретарь спровадил бы отца, только напрасно дядя Аблай разъяснял

Валере как младенцу, что почем и кто откуда. Отец хоть и рядовой переводчик, но сам с усам и уж кому-кому, а Есентугелову с

Алимжановым цену знал.

На следующий день после ухода на пенсию папа был злой как тысяча чертей и не по делу возник на Пленуме против первого секретаря.

Алимжанов пожурил отца: "Абеке, мне стыдно за вас". Через полчаса к

Валере подошел Ахтанов и попросил подписать письмо в ЦК против

Алимжанова. Сказав: "У вас свои дела, а у меня свои", письмо папа не подписал.

Тетя Софья говорила: "Человек на пенсии, что на помойке". Кто не забывал отца так это в первую очередь Галина Черноголовина и поэтесса Руфь Тамарина. Первая поменяла квартиру, жила где-то у пивзавода и регулярно приходила проведать пенсионера. Вторая присылала на праздники открытки, дарила при встречах новые книги.

Часто приходил к отцу и переводчик Хамза Абдуллин. Приходил первое время больше от того, что жил Абдуллин один, без семьи. В войну Хамза попал в плен, перешел на сторону немцев и служил в газете Мустафы Чокаева "Милли Туркестан". Отсидел около 10 лет, после лагерей долго не мог устроиться на работу. Семья, что была у него до войны, отказалась от него. Помыкавшись без работы, Абдуллин пристроился в институт литературы, писал стихи и переводил грузинских авторов.

Ему за пятьдесят и на голове ни одного седого волоса. У моложавого Абдуллина недавно вышел перевод "Витязя в тигровой шкуре"