Наверное, стоит наконец объясниться.

– Эдик, надо было тебе буриться к нам в дом из-за пятидесяти рублей?

– Что-о?! – Большой подловил меня и включил нагнетто.- Что ты сказал?!

Шалгимбаев рассвирипел.

– Доктор позорит Нуртаса! А ты тут мне п…шь, х… знает что!

– Да ладно, отдам я тебе эти деньги…

– Что-о?! Отдашь? – Большой убавил громкость.- Давай.

– Сейчас нет с собой. Позжее…

– Позжее? Нет брат, давай сейчас.

– Ну нет у меня сейчас… Ты что, Эдька?

– Что, что… – проворчал Большой. – Следи за метлой.

Мужики поджидали меня у магазина с тушаком "Таласа".

– Пошли во двор, – сказал я и добавил, – Не оборачивайтесь.

Мы зашли за трансформаторную будку. Пельмень спросил: "Что они хотят?". Я отмахнулся. Потом. Успел сделать пару глотков из горла и увидел в проходе между будкой и забором Еса Атилова с Дастиком и

Жумабаевым.

Ес пальцем поманил меня к себе.

Я зашел за будку.

Мы стояли одни.

– Что?

Атилов бросил короткое:

– Снимай пиджак.

На мне был кожаный пиджак монгольского покроя.

– Ты что?

– Снимай, тебе говорю. – стеклянные глаза Еса налились тоской.

– Когда-нибудь тебе будет стыдно за это.

– Ты давай тут… – Ес качнулся. – Сейчас буцкану…

Здоровый он и главное, непредсказуемый. Пожалуй, буцканет.

– Ты на х… за Доктора влезаешь? Слышал я, что бабу свою он порезал, чтобы от нас оторваться. Брат, брат… Что брат? Я вот об своего старшего брата Ивана все кулаки отбил. И ничего. Хоть и брат он мне. А ты… Ты забыл, как в детстве гнилил? Сейчас на людей не смотришь… Отскочил… Ишь ты какой… Проходишь мимо и нос воротишь.

"Что делать? – думал я. – Пиджак не стоит буцкалова. Но щенок парафинит меня по всей форме".

– Ты же ни фига не волокешь. – Атилов медленно покачивался. – Не волокешь, и лезешь не в свои дела. Три года назад искал в центрах, кто убил Нуртаса. И не понимаешь, что если б нашел, тебя бы самого убили…

Что он мелет?

– Снимай пиджак. – повторил Ес. – Тебе же лучше будет. – И прибавил. – Я на лыжах.

Пиджак отдать нетрудно. Но о том, что меня раздел знакомый щенок, станет известно всем. Что ж…

– Забирай, – я снял с себя кожанку.

Опустив глаза я вернулся к своим. Они увидели меня в рубашке и все поняли. Бирлес правда, чтобы окончательно убедиться, спросил:

– Где пиджак?

– Снял этот…

Серик Касенов промолчал, Пельмень сказал:

– Правильно сделал, что отдал. Ес еб…й.

– Что будем делать? – спросил я. – Против Большого и этого… за меня никто не пойдет.

– Я попрошу Каната помочь. – сказал Бирлес.

Его близкий друг Канат каратист, преподает в МВД технику рукопашного боя.

– Ты думаешь, он впряжется?

– Вы же знакомы друг с другом. Скажу ему, что унизили моего старшего брата.

– Ладно. Винишка не осталось?

– Пока вы разговаривали… – начал Пельмень.

– Ясно, – прервал его я и пощупал рукой плащ Бирдеса. – Дашь до дома добраться?

Мама слушала, не перебивая и хмурилась.

Я закончил и она тяжело задышала. Набрала номер Шалгимбаевых:

– Света, Эдька дома? Что? Давно не живет с тобой? Хорошо… Да так…

Она положила трубку и объявила: "Все. Я их всех посажу!".

– Мама, не надо… – я не знал что делать, но и понимал, что оставлять без обратки нельзя. – Они…

– Не бойся. Я их всех посажу и никто тебя не тронет.

Она отыскала в своей записной книжке номер телефона свата

Шарбану. Свежий родич работал инспектором уголовного розыска МВД.

– Нургалым? Мен Шаку-апай… – она быстро рассказала свату про пиджак и попросила срочно арестовать Шалгимбаева с Атиловым.

Предупредила, что я перепуган и прошу обтяпать дело без заявления в милицию.

Она прошла на кухню. Спросила, буду ли ужинать. Какой ужин?

Я позвонил Кэт:

– Меня опустили.

– Как?

– Один знакомый щенок раздел меня.

– Вечно с тобой что-нибудь происходит.

Ну, падла! Кругом одно говно и сам я по уши в говне.

Главным виновником мама считала Шалгимбаева. Я – Атилова.

Век- через век…

Утром подошла Надя Копытова.

– Бектас, съезди с Николаем Тимофеевичем в суд.

– Для чего?

– Я сказала ему, что ты можешь выступит свидетелем.